Затем Ирина Николаевна обзвонила трех ведущих экспертов-ювелиров, двух ведущих экспертов-реставраторов и пару лучших искусствоведов страны.
Не терпящим возражений тоном высокая музейная начальница потребовала, чтобы они немедленно прибыли к ней в кабинет «по важнейшему государственному делу».
Через пять часов исследований и сравнительных экспертиз двух экземпляров золотых диадем высокий консилиум пришел к выводу: предоставленный Вальтером Шлиманом экземпляр диадемы является подлинным.
После этого Ирина Почиковская попросила всех выйти из ее кабинета. Директору Государственного Российского музея изобразительных искусств надо было позвонить своей хорошей знакомой, можно сказать подруге и, одновременно, попечительнице музея – жене премьер-министра.
О чем говорили две женщины – никто не знает.
…Ночь Вальтер провел в снятом на всякий случай номере гостиницы с пистолетом под подушкой.
В 11 часов утра, когда Шлиман приканчивал принесенный ему в номер завтрак, ему позвонила Почиковская. Она сообщила, что господин Кобыльников ранним утром был срочно вызван в Кремль. Окорочок примчался туда еле живой и после получасового разговора вышел из Большого Кабинета еще более бледный.
По сведениям Почиковской, все оставшееся у него «золото Приама» Кобыльников сегодня же принесет в дар государству, после чего, видимо, отбудет на всякий случай в Вену.
Директор музея сказала Вальтеру, что ему даны гарантии личной безопасности « самого высокого уровня власти». Более того: за тот дар, который он обеспечил в сокровищницу России, Шлиману разрешено получить в личное пользование золотую копию древней диадемы.
Соответствующие документы на вывоз драгоценности он получит в течение двух дней.
…Вылетая в Париж, Шлиман не стал, конечно же, сдавать в багаж бархатную коробку, в которой лежала мастерски сделанная по заказу Гитлера копия диадемы Елены Прекрасной.
Он знал, что Арманд Клюни лично встретит его в аэропорту Шарль-де Голль, и там же немедленно откроет коробку.
Он так же знал, что у Арманда не возникнет никаких вопросов по поводу подлинности диадемы.
Это ему подтвердят, если что, лучшие ювелиры Парижа.