И словно мне мало было разговора с тётушкой, между третьим и вторым этажом ручка чемодана отваливается с тихим скрипом, а сам чемодан скачет по лестнице вниз, пока не врезается в преграду.
Глаза, хоть и привыкшие немного к темноте, всё равно пока не различают деталей – лишь размытые силуэты и очертания. Спина покрывается холодным потом, ведь передо мной стоит человек. Крупный мужчина, если быть точнее.
Он сосредоточенно пыхтит, пялясь на мой чемодан. По лестничному пролёту разливается стойкое этиловое амбре, и я понимаю: мужчина пьян.
Памятуя о словах тётки Зины, я уже подумываю, может, бог с ним, с чемоданом? Я ведь даже не знаю, что за барахло в нём лежит! Поднимусь тихонечко повыше, к самому выходу на чердак, отсижусь там до рассвета и адьёс амигос. Прощайте родные пенаты, прощай родовое гнездо!
Но природное упрямство, позабытое за ненадобностью, берёт верх и кричит во всё горло: «Других вещей, Аня, у тебя всё равно нет, поэтому крайне нецелесообразно бросать их с этим бугаем. Может, он тебя и не признает?»
Как бы то ни было, а это правда. Глупо разбрасываться единственными вещами, когда не знаешь, чего ждать от утра.
Тихонько ступая на мыски, преодолеваю оставшиеся пару ступеней и расстояние до чемодана. Цепляю уголок кончиками пальцев, тяну на себя. Крохотный миг, и я смогу поднять его в руки и дать дёру. Что, собственно, и делаю, не откладывая в долгий ящик.
– А ну, стоять! – отмирает мужик, и я без труда узнаю его по голосу. – Кто такая?
Он наклоняется, обдавая меня запахом спирта, фокусирует зрение на моём лице и рассеянно говорит:
– Анька, ты?
– Здравствуй, Лёш, – сухо здороваюсь с Красавиным, некогда влюблённым в меня соседом и одноклассником.
– С ума сошла? – со внезапной обидой спрашивает он. – Заклюют ведь, дура!
– Так я, это… Пойду уже, наверно, – киваю я, начиная пятиться назад.
– Тебе есть куда? У тебя-то в квартире Светка с мужем теперь живёт, знаешь?
– Знаю, Лёшка, – шепчу я. Глаза непроизвольно наполняются слезами.
– Не реви, Анька. Пошли ко мне, до утра перекантуешься, а там решим, куда тебя определить. Да и вообще…
Что это за «вообще» мне не понятно. Голова гудит от стольких разных событий. Просто раскалывается. Поэтому я перехватываю чемодан поудобнее и иду за соседом.
В его квартире ничего не изменилось. Ни капельки. Словно только вчера я забегала к нему за тетрадкой, а сегодня – заскочила вернуть.