Теперь я
готов отправиться в логово врага и разыграть свой спектакль до
конца.
***
Сейчас
С
невозмутимым видом и царственной осанкой подступаю ближе к воротам,
позволяя одеждам Императора трепетать на ветру.
Наоки
держится чуть позади меня. А я тем временем прокручиваю ситуацию у
себя в голове, представляя, как бы на моём месте вёл себя реальный
Альдавиан, и начинаю говорить холодным, не терпящим возражений
тоном:
– Отведи
меня к начальнику тюрьмы. Немедленно.
Наоки
выступает вперёд.
– Быстрее,
болваны! Или я вам сейчас головы поснимаю за неуважение к
повелителю.
Стражи врат
пытаются что-то сказать, но я посылаю мощный поток Ки в их сторону,
который чуть не впечатывает их в стену. Оба стражника падают на
колени. Группа егерей, подоспевших на подмогу, и ещё несколько
бойцов на стенах замирают.
–
П-простите, владыка, мы не знали, что вы посетите…
– Идиоты,
быстрее! – перебивает их Наоки.
Всё верно.
Не по статусу Императору болтать с ними.
– Д-да, –
заикаясь, они начинают открывать ворота.
Нас
торопливо ведут через мрачные тюремные коридоры. Внутри стоит запах
гнили и крови, смешанный с ароматом испорченной энергии. Боль и
страдания пропитывают это место насквозь.
Коридоры
освещаются тусклыми светильниками, стены покрыты трещинами и
странными, неизвестными мне пульсирующими символами, излучающими
необычную энергетику.
Несколько
раз нас останавливают на внутренних пропускных пунктах,
разграничивающих части тюрьмы. Однако стоит мне поднять взгляд, как
вся процедура досмотра внезапно значительно ускоряется и проходит
без заминок. Наоки иногда покрикивает на наших провожатых, но не
часто, чтобы не портить образ телохранительницы.
В глубине
древней крепости, где мрак сливается с болью и жестокостью,
творящейся прямо перед окнами кабинета начальника тюрьмы, мы
проходим через небольшой дворик. Здесь я вижу знакомые по другим
местам моих путешествий ямы для наказаний, чередующиеся с
деревянными колодками разных видов и размеров, где узники отбывают
наказания в самых неудобных позах. Самым провинившимся
дополнительные порции наказаний выписывают надзиратели плетьми. По
периметру двора торчат высокие деревянные столбы с цепями, готовые
принять очередного пленника.
– Господин
Мингджи Хван должен быть у себя, – говорит боец со шрамом на
подбородке.