Тут на моем столе зазвонил телефон. Это оказался Евгений,
встревоженный тем, что не может дозвониться до отца.Успокоил его,
заверив, что в Москве все тихо, и схватками не пахнет. Не переживай
за предка, если он до завтра не объявится, я сгоняю к нему в
министерство. Но вообще, через пару дней все кончится, и будем жить
дальше.
- Ну и что это, по-твоему, Сань?
- По-моему, Серега, это попытка аппарата КПСС снова начать всем
руководить, и ни за что не отвечать.
- И чем это кончится?
- Путчисты вдруг увидят, что руководить не получается, а вот
ответственностью пахнет конкретно. И соскочат.
- Три дня? Хотя, да. Потом, нужно будет начинать делать как
положено. Тылы подтягивать и разворачивать, нестойкий элемент
зачищать, и как минимум изолировать, вводить комендантский час и
пропускной режим…Эти придворные балеруны на такое решение не
способны. Они, Сань, если честно, вообще ни на что не способны…
Продолжить он не успел, открылась дверь, и в проеме нарисовалась
Резнюк:
- Вы чего здесь спрятались? Сидите, и боитесь?
- Я-то спокоен, Оль – Серега не счел нужным менять позу – это
Лукин мечется. Хочет или сбежать в глухой лес, или мужественно
пойти с триколором по Тверской. Думает, что куча девок набежит, на
такой героизм…
- Не слушай его, Резнюк. Я думаю поехать домой и лечь спать.
Вообще то, я тщательно обдумывал мысль, позвонить в Бусиново,
Маринке. Мы конечно расстались. Но в условиях госпереворота, будет
неплохо на пару дней успокоить испуганную женщину. А потом сказать:
" Прости, дорогая, демократия не ждет!". И уйти вдаль в
ослепительных лучах восхода свободы… Молодое либидо, мать его…
после моего захвата, трахаться хотелось невероятно. А тут еще и
Олечка, ни грамма не стесняясь, добавила:
- Это ты меня так приглашаешь в гости?
- Это я так говорю, пойдем, Серега, выпьем, раз наливают.
Демократия в опасности.
- Пожалуй – Серега легко встал – не обращай внимания, Оль.
Лукин, он тупой – шо ваще.
Мы вошли в конференц-зал, что бы услышать от Коли Родионова, до
недавнего времени МНСа, что он созвонился с братом. Тот говорит,
что на Манежной - танки. Но студенты решили собраться, и идти
колонной к Белому Дому по Тверской и Калининскому.
Вообще, народ был слегка взвинчен. Пара десяток человек,
одновременно обсуждали, что же теперь будет. В телевизоре Зигфрид
таскал по сцене Одетту. Серегу, как бывшего военного, сразу же
окружили, налили, и принялись расспрашивать.