В тёмную августовскую ночь на окраине Милана, в квартале, где обычно селились рабочие и служащие среднего достатка, происходили странные события. По пустынной, освещённой редкими фонарями улице торопливо шёл невысокий человек. Ночь была тихая, безветренная, душная. Тучи ещё с вечера заволокли всё небо – город замер в ожидании грозы. Человек шёл хорошо знакомой ему дорогой и вскоре добрался до стоявшего чуть в стороне трёхэтажного дома. Вся улица утопала в зелени, и дом не был исключением: кусты сирени и жёлтой акации облепили его со всех сторон, а старый развесистый платан полностью скрывал от взоров посторонних. Свернув к одному из подъездов, мужчина внезапно остановился. От стены отделилась тёмная тень и шагнула ему навстречу.
– Синьор Риччи? – спросила тень.
– Допустим, – не очень учтиво ответил синьор Риччи. – А вам какое дело?
– О, не волнуйтесь, я вас долго не задержу, – заверил его незнакомец, медленно приближаясь. Свет от подъездного фонаря падал исключительно на лицо Риччи, оставляя фигуру незнакомца в тени. Было в его облике что-то такое, что заставило Риччи вздрогнуть.
– Кто вы? – глухо спросил он. – Что вам от меня нужно?
– Один небольшой пустяк, маленькая, так сказать, формальность, всего лишь несколько штрихов из вашей анкеты.
– Я не намерен иметь с вами никакого дела, – упрямо заявил Риччи. Голос неизвестного не то чтобы казался ему знакомым, но наводил на какие-то странные мысли. Необъяснимый ужас по капле вливался в его душу.
– Вы служащий мэрии? – спросил незнакомец.
– Не ваше дело, – резко ответил Риччи.
– Вы женаты, и вашу супругу зовут Кристина Риччи?
– Повторяю, это вас не касается.
– У вас двое детей-близнецов? А в прошлом месяце вы растратили казённые деньги и путём подлога сумели скрыть это?
– Ложь! – закричал Риччи. – Наглая ложь! Не было ни кражи, ни подлога! Убирайтесь прочь, мерзавец! Ваш гнусный шантаж не пройдёт!
– Хорошо, хорошо, – зачастил незнакомец, в знак примирения выставив вперёд ладони, – беру свои слова обратно. Пусть я ошибся, пусть. Но, – он на секунду умолк, – но, признайтесь, синьор Риччи, ведь была у вас мысль о краже? Была ведь, а?