Спустя тридцать пять с лишним лет он другого, более лицеприятного для себя ответа на тот вопрос придумать не мог. Сейчас у него появилась возможность утвердиться в своей правоте. А зачем, собственно?
Лидии Стахиевне Назимова понравилась какой-то подкупающей простотой и непринужденностью в поведении, манерой вести разговор. В свои пятьдесят она выглядела моложавой и очень милой. И все это от уверенности в себе, в своем таланте. «Я растеряла себя, – размышляла Санина, а Назимова укрепилась и выстояла в своем желании стать актрисой». Подумать только, статистка, которую, как и ее саму, практически выгнали из Художественного театра, стала знаменитой американской актрисой! А Санин-то, Санин! Как воодушевился неожиданным свиданием! Действительно, он еще молод, если может так волноваться, встретив бывшую любовь. Ей этого не дано. Давно ушли из жизни почти все ее поклонники. Первым Исаак Левитан, потом Антон Павлович, а совсем недавно, в 1929-м, Игнатий Потапенко. Сама же она засиделась на белом свете лишь благодаря Санину, его любви, признательности и заботе.
Нет, Санина она никогда не ревновала. Ни к его прошлому, ни к настоящему. Хотя он как-то и бахвалился – стоило, дескать, жениться, как его тут же стали замечать женщины. До нее доходили слухи, что еще там, в Москве, в него неоднократно влюблялись молоденькие актрисы, случалось такое и здесь, за границей. Но она знала мужа: теперь для него существовала лишь одна женщина, женщина-друг, женщина-бог. И как нелегко порой нести эту ношу, соответствовать его любви, подумала она и покрепче прижалась к мужу.
Корабль набирал ход, рассекая волны и темноту…
Могучий корабль немилосердно качало в Атлантике. На палубу уже никому не хотелось. Сотни пассажиров, и среди них Лидия Стахиевна, обреченно лежали в постелях, с отвращением думая о любой еде. Санину же было совестно: он чувствовал себя вполне сносно.
Два дня, пока ветер не сник, он ходил в ресторан один. Нельзя сказать, чтобы зал пустовал, сидели американцы, а их можно было легко отличить от французов и других европейцев по развязной манере держаться и по тому количеству спиртного, которое они вливали в себя.
– В Америке сухой закон, месье, – объяснил официант Санину. – Вот люди и расслабляются на корабле. Иные богачи только ради доброй выпивки и отправляются в путешествие.