Санин приносил из ресторана разные вкусности для Лидуши, но даже к сладостям, к которым по-прежнему питала слабость, жена не притрагивалась. Его советы преодолеть себя и подняться с постели, чтобы выйти, глотнуть свежего океанского воздуха и прогуляться, она не воспринимала. Преодолевать себя она не умела и не желала, Санину это было известно лучше, чем кому-либо другому на свете.
Нет худа без добра: Лидуша ночью стала меньше кашлять. Когда утром третьего дня Санин проснулся после безмятежного сна и увидел, что жена в ванной, у него возникло легкое подозрение, что океан наконец-то успокоился.
Она собиралась в парикмахерский салон, одевалась тщательно, как будто в гости: расчесала и подобрала густые волосы, уложив их на затылке, забраковала, отложив в сторону, платье, вместо него надела серую юбку, заранее отглаженную, с маленьким стоячим воротничком блузку и трикотажный жакет. Санин в халате лежал на кровати поверх покрывала, прикрыв им голые ноги.
– Саша, – обратилась она к мужу, – чтобы не скучать одному, созвонись со своей Назимовой.
Никакой подковырки в ее словах Санин не почувствовал. Да и интерес к разговору с американкой у Санина почему-то не то чтобы совсем угас, но значительно поослаб. Теперь движим он был скорее любопытством, а не внутренней потребностью.
Встретились они в небольшом уютном кафе, расписанном «под Пикассо». «Иль де Франс» шел ровно, не звенели даже бокалы, как это случается в поезде. Казалось, что они не на океанском лайнере, а в новом баре на людной улице Пасси в Париже, по соседству с домом. И может, оттого Санин не испытывал никакого волнения. К новому костюму он повязал бант, поцеловал Алле руку, отчего она неожиданно зарделась, заметив, что в Америке так не принято; сказал, что она чудесно выглядит, что было правдой; сам сел напротив и предложил выпить шампанского за встречу.
– Я столько натерпелась от пьянства других, что не пью, – сказала Алла. – Но по такому поводу – так и быть.
Они чокнулись хрустальными бокалами, по европейскому обычаю, глядя друг другу в глаза. Санину это показалось знаком искренности.
– Саша, я много думала о тебе. И знаешь, почему? Ты был единственным мужчиной, который меня не предал. Теперь я благодарна судьбе за возможность объясниться. Ты написал мне тогда, будто я оставила тебя из-за твоей бедности. Ты и сейчас так думаешь?