- Обморок, да? - как-то по-детски промямлила я.
- Ага, он самый. Падали вы назад. Удар затылком о кафельный пол стал бы для вас...
- Я поняла, не продолжайте, - прикрыла глаза, стараясь совладать с волнением. Нужно было задать важный вопрос, но откровенно говоря, боялась услышать плохие новости. - Как состояние у ребенка Третьяковой?
- Ребенок в реанимации. Врачи им занимаются. Муж пациентки приедет к вечеру. Точнее прилетит из Берлина.
- И ко встрече с ним мне нужно быть в полном порядке...
Когда я все же приподнялась, то обнаружила, что мой халат расстегнут на несколько пуговиц, так, что взгляду открывался ажурный белый бюстгальтер. Щеки тут же обдало жаром, я лихорадочно принялась все застегивать, но пальцы дрожали и не слушались.
- Помочь? - поинтересовался Хабаров.
- Издеваетесь?! - вспыхнула я, вставая с дивана. Еще не хватало, чтобы он меня касался. Хотя... Кто-то ведь мне расстегивал халат... И, судя по тому, что в кабинете нас двое - это был именно Марат.
- Предложить помощь коллеге - это издевка? Я всего лишь хочу, чтобы вы привели себя в порядок.
- Справлюсь, спасибо.
- Сильная и независимая, - хмыкнув, Марат отошел к столу, и потом резко сменил тему. - У ребенка Третьяковой тяжелая асфиксия, главврачу уже сообщили. Поскольку это ваша пациентка, все ваши действия будут проверять.
- Можете не волноваться, все документы в порядке, по родам отчет обязательно сделаю.
- Я волнуюсь за вас, - вдруг выдал Хабаров, отчего я непроизвольно кашлянула, настолько удивительно мне было слышать это все.
- Что?!
- Злата Романовна, вы должны понимать, что случай из ряда вон выходящий. В нашем центре очень давно не было ничего подобного. Несколько минут назад мне сообщили коллеги, что пациентка обвиняет вас в случившемся, утверждает, что вы выдавливали ребенка, что у нее на животе остались синяки...
- Выдавливала, но исключительно потому, что другие методы уже не помогали, у ребенка началось кислородное голодание и...
- Злата!!! - он впервые назвал меня по имени, без отчества. - Ты же понимаешь, кто такая Третьякова. Если ее супруг возьмется за наш центр, сложно будет всем.
- И что ты мне прикажешь делать?!
Я и не заметила сначала, что произнесла это с отчаянной надеждой на его помощь. Просто сейчас Марат был единственным человеком, который видел меня в уязвленном состоянии, интуитивно я знала, что не стоит играть в показную независимость, лучше быть такой, какая я есть в данный момент.