Но и я своего шанса не упустил. Выставив Нарезатель над головой,
я вспорол её брюхо. Мой клинок легко разрезал панцирь, а я даже не
заметил сопротивления. Словно раскалённым ножом отрезал
замороженное масло. Легко и без усилий.
Её потроха просто не могли вывалиться из-за прочности панциря и
если бы я захотел, мог бы разрезать её и с верхней стороны, чтобы
уж точно убить, но этого не понадобилось.
Тварь взвыла, защёлкала клешнями, издала протяжный вопль и упала
на своё вспоротое брюхо, из которого литрами вытекала какая-то
полупрозрачная жидкость, видимо, служившая ей кровью. Щупальца
медленно опустились на землю и для неё всё было кончено.
Я резко обернулся и увидел, как оставшиеся шесть тварей застыли
на секунду. У них что, есть разум? Хотя выглядели они совсем
безмозглыми, будто движимые лишь одним инстинктом - голодом. Но
сейчас, они будто обдумывали, стоит ли сражаться со мной, ведь один
их сородич уже убит. Правда, думали они не долго и уже через
секунду снова полезли в атаку.
И тут я почувствовал на шее жжение. Раздражающее жжение, будто
на солнце сгорел или паяльником прижёг кожу. Прикоснулся рукой и
боль усилилась. Вот сука! Эта гадина успела задеть меня своим
щупальцем. Надеюсь, оно не настолько ядовито, что сейчас я потеряю
сознание и оставшиеся крабы разорвут меня на куски.
С этими мыслями я сделал ещё несколько прыжком и перекатов,
раскачивая противников. Мне нужно было сделать так, чтобы они не
нападали все разом. Уследить за столькими клешнями разом, а у
каждого из них их по четыре, и так очень сложно, а пропустить такой
удар не хотелось бы. Думаю, что сила сдавливания у них - будь
здоров. Напополам разрежут, только попадёшь. За секунду убить
могут.
Поэтому, рисковать я не стал и выманивал их на себя по одному.
Вылез первый, лишился трёх передних лап и двух клешней, отошёл
назад. Его заменил второй, ему отрезал одну клешню, две передних
лапы и успел полоснуть по корпусу, разрезав около двадцати глаз
разом.
Так я отбивался, отрубая от них кусочек за кусочком. Самое
неприятное было в их щупальцах. Они были настолько невесомыми, что
порой нельзя было даже почувствовать, дотронулась до тебя тварь или
нет. Я сильно уделял внимание еменно опасным клешням, но
недооценивал щупальца. И это сыграло со мной злую шутку.