«Тебя взломали? У тебя вся анкета переделана. Если оставишь свой номер, я тебя в мессенджере найду. Не против?»
Мотаю головой, мол, не против и отправляю Игорю одиннадцать цифр для связи. Опрометчиво? Безусловно, но сейчас, когда мой профиль атаковали десятки желающих познакомиться, думаю только о том, чтобы побыстрее исчезнуть с этого сайта.
- Ну, Слава, ну удружила, — бурчу и скрываю данные.
Слова о переделке анкеты доходят до меня немного позже, и я захожу в раздел «Личные данные», чтобы понять, о чем речь.
- Боже!
Чуть не выпускаю телефон из рук, когда понимаю, что от моих личных данных осталась лишь фотография. Все остальное переписано, и неудивительно, что я получила столько сообщений с недвусмысленными намеками.
Шарлотта Королева
Кажется, весь дом слышал, как я орала на Славку. Она сначала молча все слушала, потом извинялась... Сразу сказала, что ничего такого не делала, но все равно просила прощения и согласилась с удалением анкеты.
Дальше я уже не слушала, она, конечно же, обижалась, но мне плевать. Я столько лет терпела ее снисходительные взгляды и советы, что пять минут моего визга — слишком низкая цена. Славка совсем не пострадала в этой ситуации, а я до сих пор боюсь. Да, анкеты больше нет: ни Славкиной, ни моей, но каждый раз, когда на телефон приходит сообщение, внутри что-то вздрагивает. В памяти всплывают гадкие фразочки, и я краснею, как школьница. Очень некстати, между прочим, особенно на работе.
-Ты чего, Шарлотт? — шепчет мне Анжела, а я лишь отмахиваюсь.
- Все нормально, пройдет.
Должно же пройти! Первую ночь я не спала, ворочалась, даже поплакала немного, а теперь ничего, сплю. Конечно, пройдет.
- Списки прислали? - четвертый раз за день спрашивает Анжела.
Мотаю головой. Коллега уходит, а я открываю почтовый ящик и просматриваю новые письма. Сообщение от руководства читаю первым, и оно как раз о сокращении отдела кадров.
Пробегаюсь взглядом по фамилиям и сначала нахожу свою.
«Остаюсь», — выдыхаю с облегчением и тут же стыжу себя за эгоизм.
Читаю дальше.
Не будут сокращать Ларису Львовну.
«Кто бы сомневался», — ухмыляюсь я.
Лену оставляют, а вот Таня и Света дружно шагают на биржу труда. Знаю, что злорадствовать плохо, но так приятно.
«Все хорошо, добро победило».
Дохожу до последней строчки, и от моего веселья ничего не остается, потому что Егор Игоревич распорядился сократить Анжелу.