Эмбер ощущала, как сеньор Виго всё ещё пытается сопротивляться нахлынувшей эйфории силой собственной воли, но у него не было никаких шансов.
Он думает, что она не знает о том, что он знает правила этой игры? Но это она писала эти правила…
Его рука скользнула по её спине по гладкости шёлка так беззастенчиво и уверенно, впитывая прикосновение и лаская, и Эмбер не сопротивлялась, откровенно наслаждаясь этим моментом. Это было и смешно, и грустно, но сейчас без маски Эмерта, под маской фальшивой Амалии де ла Луны она чувствовала себя почти настоящей.
Сеньор Виго снова сжал её пальцы в атласных перчатках, будто убеждаясь, что обнимает не фантом, а затем притянул Эмбер к себе, наверное, слишком уверенно и нетерпеливо, но она подалась ему навстречу с такой готовностью, что в его глазах вспыхнул настоящий огонь.
Что же, пусть это будет их прощанием…
Она тряхнула головой, локоны волос коснулись его лица, и сеньор Виго вдохнул аромат её ауры, чтобы окончательно потерять голову. Он ни с чем его не спутает и уж точно не забудет. Хотя, завтра она уже будет далеко. Так почему бы и нет?
− Я поведу, − шепнула она ему на ухо.
— Уверены? – его голос сорвался на хриплый шёпот.
— Боитесь?
— Ну что вы! Предвкушаю, − шепнул он в ответ, едва не коснувшись губами мочки её уха.
— Может, поэтому я и не танцевала ни с кем? Ждала того, кто не испугается.
Она усмехнулась, понимая, что никогда ещё не чувствовала опасности так остро, и никогда не ощущала такого наслаждения от неё. И, поддавшись их общему безумию, увлекла сеньора Виго за собой в самый центр патио.
Этот танец стал для неё настоящим откровением. Да, конечно, всё это время она носила маску, но никак не ожидала, что и сеньор Виго на самом деле не тот, кем кажется. Что под маской серьёзной осторожности и дипломатии он прячет пылкую и страстную натуру, способную отдаться накатившему на них безумию, потому что именно танец заставил их сорвать все маски и открыться. Ведь эфир выпускает на волю истинную натуру…
Ей казалось, что в его руках она зефир – лёгкий ветер в облике женщины. Такой невесомой она себя чувствовала. Гибкой, словно скользящей над мозаичными плитами пола. Они двигались словно единое целое. Так легко и непринуждённо всё у них получалось, как будто он предугадывал каждое её движение, или, быть может, они танцевали вместе не первую сотню лет.