М. Маррезе, отметив давнюю традицию обособления собственности мужа и жены, показала, что на протяжении всего XVIII в. происходило постепенное вызревание индивидуализации имущественных прав, начатое петровским указом 1714 г., который наряду с отменой раздельного наследования устранил различие между родовым и приобретенным имуществом (3, с. 18). В 1715 г. Петр I закрепил за дворянками право составлять купчие и закладные от своего собственного имени, а в 1731 г. дворянские дочери и вдовы получили полное право собственности на свою, хоть и небольшую, долю наследства. Все это проложило дорогу сенатскому указу 1753 г., который дал право женщинам отчуждать свои земли без согласия мужей. Указ этот, пишет автор, возник не по прихоти государыни Елизаветы Петровны, а был порожден новыми взглядами на отношение женщин к собственности, которые постепенно складывались в дворянстве в первой половине XVIII в. и закреплялись судебной практикой. Так началось расхождение между путями развития женских имущественных прав в России и на Западе (3, с. 75, 82–83).
Эти выводы были сделаны на основе анализа большого массива судебных и нотариальных документов (записей «крепостных книг», росписей приданого, завещаний, соглашений о раздельном проживании и др.). Другим важнейшим результатом проведенного исследования стало выявление данных о доле женской земельной собственности в экономике России и о деловой активности женщин. Выяснилось, что уровень женского землевладения неуклонно повышался, составив к концу XVIII в. примерно треть всех имений. К середине XIX в. женщины составляли настолько заметную часть собственников поместий и городской недвижимости, что это бросилось в глаза барону Гакстгаузену. По подсчетам М. Маррезе, в разных губерниях их было от 33 до 40%. Высока была и активность женщин на рынке недвижимости. Все это демонстрирует важную роль женщины в семейной экономике и хозяйственной жизни страны в целом. А если учесть, что жена часто управляла имением мужа (традиция эта сложилась еще во времена обязательной дворянской службы, когда мужья годами находились в отъезде), то картина получается соответствующая. Даже после Манифеста о вольности дворянства 1762 г. далеко не все мужчины вернулись в свои поместья, предпочитая оставить управление имениями в руках своих жен.