* * *
Не то, чтобы для меня это было совсем неожиданным, но я растерялся, а она смотрела мне прямо в глаза, ожидая услышать то же в ответ.
Я же действительно люблю ее и должен признаться ей, ведь она хочет это услышать. Ни к кому раньше я не испытывал таких сильных чувств и не верил историям, где любовь граничила с безумием.
Но любящие, полные надежды глаза, устремленные на меня, принадлежали ребенку. И я не знал, как поступить.
Я отстранился и заговорил снисходительно-поучительным тоном, каким, по моему мнению, говорят родители с непонятливыми детьми:
– Сая, у тебя вся жизнь еще впереди. Не надо говорить такие вещи едва знакомому человеку.
– Ты меня не любишь?
Это звучало, как вызов. Я отвернулся.
– Так не должно быть, это неправильно.
Она устало вздохнула, как будто это я был упрямым, непонятливым ребенком и не желал понять очевидное.
– Разве могут быть преграды перед настоящим чувством? Почему ты боишься? Я же вижу, ты тоже меня любишь. Так что мешает?
Я не знал, что ей ответить. Она опустила глаза и поникла.
– Хорошо. Если для тебя так важно общественное мнение или моральные принципы, я подожду. Просто… мне хотелось, чтобы ты знал. И… если между нами действительно искреннее чувство, я не понимаю, что может быть важнее этого.
Как все легко и просто звучит в устах ребенка! Хотелось бы мне, чтобы так оно и было. Происходящее между нами казалось ей простым и понятным, но на самом деле все гораздо сложнее. Несмотря на все наше взаимопонимание, она будет любить меня совсем не так, как я ее.
– Твои друзья соберутся завтра? – спросила Сая.
– Да.
– Тогда пойдем, подготовим для них комнаты.
Мы спустились в подземелье. Сая вела себя, как ни в чем ни бывало, хотя я только что отверг ее чувства. Удивительная она все-таки.
Несколько часов мы потратили, разбирая заваленные старьем комнаты и расчищая кладовые. Таскать тяжести, разумеется, Сае я не позволил, хоть она и утверждала, что для нее это привычно. Но переубедить меня ей не удалось. Я переносил вещи, следуя ее указаниям, а Сая с удивлением наблюдала за мной.
– Я думала, все маги слабаки, – произнесла она.
– Не стоит сравнивать меня с чародеями Гильдии, – улыбнулся я, – В Катароне магом может стать только аристократ. Конечно, им редко приходится сталкиваться с тяжелой работой. А в Фальции волшебству обучают любого, имеющего способности. В том числе и простолюдинов из Катарона, вроде меня. Я ведь раньше был воином, Сая, как и твой отец.