Вот и сейчас Метаморф, ощутив зверский голод (ведь впадал-то он в спячку как самый настоящий медведь) решил податься поближе к людям. Пройдя несколько десятков километров по лесу, он выбрался на опушку и втянул ноздрями воздух. Где-то рядом было человеческое жилье – отчётливо пахло свежеиспечённым хлебом, квасом и ещё чем-то неуловимым, но явно съедобным. Желудок протестующе взревел, ощутив столь соблазнительные запахи, и медведь двинулся на них словно сомнамбула.
Чутье привело его на окраину некоего города окружённого высокой стеной изготовленной из тёмного непрозрачного стекла. Метаморф покачал большой косматой головой и стал видоизменяться. Теперь он принял форму гигантского паука и стремительно полез по стене, высота которой поражала даже его воображение. Края стены казалось, скрывались в облаках.
Метаморф полз по гладкой поверхности несколько часов. Солнце уже начало садиться за горизонтом, когда передние лапы паука коснулись верха ограждения.
Задумчиво посмотрев вниз, Метаморф решил ускорить процесс преодоления преграды и начал отращивать себе крылья… вернее, сменил форму паука на тело летучей мыши. Хлопая кожистыми крыльями, он рваными кругами понёсся к земле.
К тому времени, когда крылатое существо коснулось поверхности почвы, уже совсем стемнело. Точнее темно было лишь по периметру стены, а центр человеческого поселения был залит ярким светом фонарей и рекламных щитов, который отражался от высоких стеклянных зданий тысячами мерцающих брызг. У Метаморфа зарябило в глазах от столь ослепительного мельтешения световых гамм огней стеклянного города.
Между домами суетились люди, словно муравьи, снуя по узким улочкам каждый по своим особоважным делам. Стеклянные лифты с огромной скоростью взлетали и опускались по стенам стеклянных домов, которые, впрочем, прозрачными отнюдь не были.
В общем, человеческая жизнь кипела и бурлила. Хотя он заметил одну небольшую странность: все люди были очень маленького роста. Они либо карлики, либо… Да, так и есть! По городским улицам сновали взад-вперёд одни лишь дети!
Метаморф тяжело вздохнул. Со времён его бытия среди человечества многое изменилось и изменилось, по его мнению, не в лучшую сторону. Но судить о жизни людей он, в общем-то, не имел никакого права, потому как давно уже не являлся их частью. Хотя иногда ему все же приходилось с ними контактировать, например как сегодня.