К сожалению, Свет не благословил меня своей милостью, это делает меня ущербной и гораздо более слабой, чем мои сородичи. Однако у любого недостатка есть свои плюсы. Ибо с раннего детства я активно развиваю те способности, к которым феи обычно относятся пренебрежительно. А именно, умение безошибочно считывать ауры других.
Поэтому меня никто и никогда не мог обмануть. И в этом я видела свое главное преимущество. Я не спешила афишировать этот навык перед посторонними, но Мелан, как самый близкий, о нем, конечно же, знал. Несколько раз это умение спасало нам с ним жизни. Поэтому в данном вопросе мой алехандр доверял мне, как самому себе.
А согласно моим подозрениям, которые сформировались в результате наблюдения за аурой вампирши, в эти кубки она подмешала что-то нехорошее. Но ведь Симона не знает, кто мы с Меланом на самом деле. Она может только подозревать, что мы относимся к благородным феям. Однако быть в курсе того, что я являюсь той самой принцессой Айрин из Дома Звездного Света, она не может, так как мою внешность искажает защитная магия. Выходит, что она или преследует свои недалекие цели, среди которых может быть заполучение Мелана, в чем я сильно сомневаюсь. Либо, что скорее всего, кто-то сказал ей, кто мы такие. И, если так, выходит, что мои недоброжелатели добрались даже сюда. А значит, мы оба можем быть в смертельной опасности. Но раскрывать собственную осведомленность на данном этапе было по крайне мере глупо.
Мелан ступил босыми ногами на каменное покрытие пола, проигнорировав мягкий коврик, и направился в сторону столика с угощениями. Симона возится там, в ауре её царит растерянность, страх и раздражение. Очевидно, ей нравится проводить время в нашей компании, но есть и что-то, что ей не по нраву, пугает и даже злит.
— Скажи, дорогая, — мой алехандр подошёл к ней ближе и приобнял за плечи, — что такая очаровательная леди до сих пор делает в этом мире?
Она на мгновение смущается, но быстро берет себя в руки.
— Ты льстишь мне, Мелан.
— Вовсе нет, — возражает мужчина.
— И где же, по-твоему, мне следовало бы быть, если не здесь?
— Хотя бы на Сиглейде, — он склоняет голову, заглядывая в ее глаза, — я давно говорил: переезжай в наш мир.
— А я не раз отвечала, — замурлыкала она, — там слишком высокие налоги для жриц любви.