(совершается когда‐то)
, персонализирован (совершается кем‐то, содержит в себе референцию к говорящему)
, а также разомкнут, т.е. отсылает не только к своей собственной истории, но прежде всего к миру (
о чем говорят) и к участникам (
для кого говорят).
Зафиксируем здесь пока что следующее: Рикёр различает пребывание системы (языка) и преходящий характер дискурса. Язык исполняется в дискурсе, событие дискурса есть только в настоящем, поэтому для истолкования дискурса его ноэма должна быть запечатлена, зафиксирована. Рикёр подчеркивает, что фиксируется именно смысл сказанного, а не событие говорения22. Итак, система языка действительна как некий ресурс возможностей, она актуализируется через исполнение посредством высказываний, которые названы моментальными (значение моментальности не расшифровано), а поскольку все моментальное исчезает, нам остается схватить пребывающее в моментальном, т.е. смысл, который, будучи запечатлен, обретает характер пребывания. Смысл, говорит Рикёр, превосходит событие. Сначала – как ноэма говорения. Затем – как «диссоциация буквального смысла текста и внутренней интенции рассказчика при запечатлении дискурса» [Рикёр, 2008, c. 28]. В третий раз – через отсылку к миру в целом или некоему миру. «В устной речи диалог непосредственно относится к ситуации, общей для собеседников. Эта ситуация в некотором смысле окружает диалог. Ее ориентиры могут быть показаны жестом, или на них можно указать пальцем, или обозначить их остенсивным способом самим дискурсом путем косвенной референции…» [Рикёр, 2008, c. 28]. Таким образом Рикер приходит к рассуждению о неостенсивной референции. Подобно тому, говорит он, как записанный текст освобождается от ситуационных интенций говорящего, он «освобождает свою референцию от ограничений остенсивной референции. Для нас мир – это совокупность референций, открываемых текстами» [Рикёр, 2008, c. 28].
В этом месте у Рикёра появляются важные понятия, своим происхождением обязанные философской биологии, а позже получившие хождение в немецкой философской антропологии, феноменологической социологии и экзистенц-философии. Это понятия «окружающего мира» (Umwelt) и «мира» (Welt). Мы можем, следуя Рикёру, представить себе следующую триаду: ситуация – окружающий мир – мир. Ситуация столь же моментальна, как и дискурс, Umwelt – это референт дискурса, Welt происходит из Umwelt, представляя собой «проекцию мира из конкретной ситуации» [Рикёр, 2008, c. 42]. Вопрос, на который здесь не так легко ответить, заключается в том, различает ли Рикёр ситуацию и Umwelt. «Тексты, которые мы читаем, понимаем и любим, отсылают не к Umwelt остенсивных референций диалога, а к Welt, проектируемому неостенсивными референциями» [Рикёр, 2008, c. 42].