- Тьфу ты, пропасть, - в сердцах сплевываю я, - больно
надо мне. Не собираюсь я с Катариной разводиться. Никуда она не
денется, покочевряжится еще немного, да приедет с детьми. Мне
Густав Адольф обещал, что вскоре увижу и ее и Карлушку и Женей.
Когда я говорю о своих детях, голос мой сам собой
становится мечтательным. В последнее время, сам за собой нередко
замечаю не слишком свойственное мне ранее чадолюбие. Маленькие дети
вызывают у меня просто какое-то невероятное умиление, на что стали
обращать внимание и мои приближенные. Но на сей раз мечты
разбиваются о хмыканье сидящего в уголочке Пушкарева.
- Чего хмыкаешь, кровопивец? - оборачиваюсь я к нему.
- Гневаться не будешь, царь-батюшка? - расплывается
Анисим в умильной улыбке.
- Не буду.
- Так ты, кормилец, это уже говорил о прошлом годе. Ой, и
в позапрошлом так же. Да и до того...
- Спасибо тебе что напомнил, - хмурюсь я, понимая, что
стрелецкий полуголова совершенно прав.
- Да не за что, государь, - сияет в ответ он.
- А ты что скажешь, окольничий? - ищу поддержки у
Вельяминова.
- А чего тут толковать, - хмурится тот, - наказать их
примерно, чтобы другим неповадно, да и дело с концом!
- Кого их?
- Дык, Лыкова и прочих...
- Подожди, Никита Иванович, - не унимается Анисим, -
наказать дело не хитрое. Только думаю, что они правы.
- Чего?!!!
- Не гневайся государь, раз уж обещал, - кланяется
Пушкарев, - а только государыня видать к нам не поедет. Ну, а раз
такое дело, то куда деваться? У государей в Европах так заведено,
что можно и развестись, коли нужда есть. Ну, а раз можно, то и
разведись! А женишься на православной, так и будет у нас
православный царевич, глядишь еще и не один.
Первое побуждение, дать оборзевшему на моей службе
стрельцу в морду, но нельзя. Казнить приказать можно, а своими
ручками нельзя, как бы ни хотелось. Не царское это дело. К тому же
замечаю, что у Романова на лице застыло странное выражение.
- Ты что-то сказать хочешь, Иван Никитич?
Боярин ненадолго задумывается, шевелит губами, а потом,
вздохнув, выдает:
- Не гневайся государь, а только Аниська прав. Оно
конечно не его холопского ума дело про царскую семью толковать, а
все же будь у тебя православная жена, да еще хорошего и главное
многочисленного рода, куда как спокойнее было бы.