Хотя нельзя не признать, что красавица панна Агнешка если и
потеряла свою репутацию, то не без прибыли для своего престарелого
отца. Теодор Даждбог Карнковский, благодаря протекции королевича,
получил немалое староство и сумел поправить свои дела. Так что отцы
семейств хоть и воротили от него нос, но иной раз задумывались — а
может, дело того стоило?.. Что же касается самой Агнешки, то
ослепленная любовью панна не обращала на пересуды никакого внимания
и просто блистала, затмевая своей красотой и нарядами самых знатных
и богатых девиц в Литве. Вот и сегодня, пока они танцевали с
Владиславом, за ними следило множество глаз, и если бы не
устроенный затем перерыв, недоброжелатели своими взглядами
непременно прожгли бы в панне Карнковской дыру. Как это часто
бывало в промежутке между танцами, вокруг королевича тут же
собрались его приближенные и принялись вышучивать собравшихся, не
переходя, впрочем, известной черты.
— Обратите внимание на эту парочку, мой принц, — шепнул на ухо
Владиславу Казановский.
— Вы говорите об этом скромно одетом шляхтиче с весьма красивой
пани? — переспросил королевич и тут же вскрикнул, удостоившись
щипка от своей возлюбленной, — о боже, неужели ты ревнуешь,
Агнешка?
— Вот еще, — сверкнула глазами фаворитка, — у вашего высочества
совсем плохо со зрением, ибо эта «красавица» по крайней мере вдвое
старше меня!
— Ну уж не настолько, — осклабился пан Адам, — пани Марыся,
конечно, чуть старше вас, но никак не вдвое.
— Ты ее знаешь?
— А как же, и ее, и мужа — пана Якуба Храповицкого.
— Подожди, так это тот самый…
— Да-да, это тот самый Храповицкий которого «мекленбургский
дьявол» отпустил из плена без всякого выкупа.
— И отчего же такое благоволение?
— Вот уж не знаю.
— Перестань, Адам, ни за что не поверю, что ты ничего не
знаешь!
— Ну, есть один слушок… — помялся, набивая себе цену,
Казановский.
— Не томи, негодник, что за слушок?
— Говорят, что герцог с давних пор влюблен в его жену и потому
был снисходителен. Но умоляю вас, не вздумайте даже обмолвиться об
этом. Двум шляхтичам эта история уже стоила жизни, ибо пан Якуб
весьма искусен в сабельном бое.
— Ты думаешь, в этой истории есть хоть капля правды?
— Не знаю, но когда Радзивилы захотели выкупить бедолагу
Кшиштофа, у них ничего не вышло, а ведь у этой семейки водятся
денежки.