— Да уж; ты не представишь их?
— Да ведь вы знакомы с Храповицким — он был со своей хоругвью в
Смоленске, когда ваш отец готовил прошлый поход на Москву. Помните,
тогда еще порох взорвался и унес с собой этого чертова фон
Кирхера…
— Да, помню, — помрачнел Владислав, которому было неприятно это
воспоминание, — но все же пригласи их.
Казановский, не чинясь, тут же поднялся и уже через минуту
подвел чету Храповицких к королевичу, после чего те обменялись
приветствиями в самых изысканных выражениях.
— Внимание вашего королевского высочества весьма лестно для нас,
— поклонился пан Якуб.
— А мне весьма лестно, что столь известный своим воинским
искусством шляхтич присоединится к моей армии, — любезно отозвался
тот.
— Увы, я лишен такой завидной возможности, — отозвался
Храповицкий.
— Отчего же?
— Как вам, вероятно, известно, я был в плену у русского царя.
Условия, на которых он отпустил меня, совершенно исключают
возможность присоединиться к походу.
— Он взял с вас клятву не воевать против него?
— Вовсе нет, он попросил меня не участвовать в походах против
него, — с грустной улыбкой отвечал пан Якуб, сделав ударение на
слове «попросил». — Если же его войска пересекут границы Речи
Посполитой, я в своем праве.
— Никогда не слышал о подобных условиях освобождения, —
нахмурился королевич.
Храповицкий собрался было что-то ответить ему, но пани Марыся
мягко остановила супруга и обратилась к Владиславу сама:
— Нынешний русский царь — человек весьма необычный, и не все его
действия бывают понятны окружающим, однако он человек чести и
никогда бы не потребовал от моего мужа чего-то недостойного.
— Вас послушать, так он просто цвет рыцарства! — громко
воскликнула Агнешка, которую весь этот разговор с самого начала
раздражал.
— Я знал много достойных рыцарей, — отвечал пан Якуб, не глядя
на фаворитку королевича, — но ни одного, кто бы мог с ним
сравниться!
— А почему вы называете герцога Иоганна Альбрехта русским царем,
— спохватился Владислав, — ведь единственный законный царь Московии
— это я?
В голосе королевича зазвенел металл, и взгляд сделался острым,
как будто он целился из пистолета, однако Храповицкий не успел ему
ответить, потому что к королевичу подошел личный посланник
богемского короля граф Хотек в сопровождении двух офицеров.
— Какой превосходный бал, ваше королевское высочество, — учтиво
произнес он, сопроводив свои слова изящным поклоном.