— Понятно, а что по действиям конницы скажете, господа
стратеги?
— Рейтары действовали неплохо, — отвечал, поразмыслив, Гротте, —
на рогатки не налетели, кароколировали весьма изрядно. Будь на
нашем месте гайдуки или казаки, наши бы их смяли.
— Федькины драгуны умно подошли, — поддакнул Анисим, — не на
нас, а на новобранцев. Ну и рогатки разобрали. Молодцы, чего
там!
— А почему это на вас — не умно? — удивился Клюге. — Пикинеры
лучше стрельцов!
— Это смотря когда, — охотно пояснил стрелец, — ваши-то с
жердями стояли без наконечников, а мои с бердышами. Начнись драка —
куда больше побитых было бы!
— Кстати, жертв много? — встрепенулся я.
— У других не знаю, а у меня нет! — заявил Пушкарев, — пара
стрельцов порохом морды опалили, оттого что на полку сыпали без
ума, а так ничего — бог миловал.
— Покалеченных нет, — отрапортовал Клюге, — два десятка
пикинеров помяты в драке с драгунами, но доспехи защитили!
— У тебя как? — обернулся я к Вельяминову.
— Слава богу, благополучно, — отмахнулся тот, — несколько
лошадей охромело, да когда с пушек палить начали, кое-кто наземь
сверзился.
— Хоть не сильно зашиблись-то?
— Да не знаю, а только если в седлах не держатся, так и не
жалко! Чай, не гультяи поверстаны, как у Федьки.
— А у него как?
— Так вот он, пусть сам и доложит.
Услышав, что разговор про него, Панин вышел вперед и, сняв
шапку, поклонился.
— Два десятка побитых, государь. У кого ребра сломаны, у кого
руки-ноги, а иным по голове пришлось. Однако до смерти никого не
убили.
По лицу поручика было видно, что переживает за потери, но глаза
не прятал и смотрел не мигая.
— Не журись, ротмистр, тяжело в учении легко в бою!
— Поручик я, — вздохнул Федор.
— Я сказал — ротмистр, значит, ротмистр! Ишь чего удумал, с
царем спорить!
— Что?.. Я… государь…
— Ладно-ладно, до Москвы доберемся, получишь указ на руки. Ты —
ротмистр, прочих начальных людей — в поручики, а нынче… держи
вот.
Повинуясь моему знаку, один из свитских вытащил загодя
подготовленную шпагу с богато украшенным эфесом и с поклоном
передал ее мне. Я принял оружие и тут же протянул его
новоиспеченному ротмистру. Панин осторожно, как святыню, принял
награду и, вынув ее из ножен, истово приложился губами к
клинку.
— Ну что же, — продолжал я, — драгуны с солдатами экзамен
выдержали, что про пушкарей скажете, господа большие
начальники?