Весёлый, но ужасный, он уважал только силу и не ценил тех, кто
боялся его.
— Эй, хочешь повеселиться за нарисованием живых существ? — я
наступил на сделанные им фигурки, но вызвал тем самым интерес.
— Опять что-то придумали, Капитан?
— Нет, просто твоим способностям пора выйти на новый уровень, —
мы могли потренировать способности наших фруктов вместе. В целом,
мы этим всегда и занимались — он создавал, а я подавлял ломая. Пока
всё согласовывалось, это не доставляло никому проблем. Но перед
этим надо было с чего-то начать. Ягнёнку нужно было оживить нечто
состоящее из красок — такое сложно себе даже представить, но следуя
заветам Гэрри, я заставлял его продолжать рефлексировать. Придать
своим краскам эмоции, чувства, вложить в них мысль.
Когда ему не удавалось добиться нужного результата, я
безжалостно топтал всё, что он создал, разрушая каждую каплю
чувств, вложенных в его работу. Возможно, это выглядело так, будто
я веду себя как последняя мразь — и, по сути, это было правдой. Но
нет ничего более провокационного для короля, чем заявить, что его
достижения далеки от совершенства. Сначала я даже не прилагал
особых усилий. Его нарисованные туши животных были либо мертвы,
либо совершенно лишены разума, и я рвал их на части, словно тонкую
бумагу.
— Эти рисунки не принесут тебе в жертву богов! — сказал я,
безжалостно разрывая нарисованное человеческое тело. Оно распалось
на части: кровь и кости разлетелись по палубе, но затем снова
слились с ней в виде рисунка. — Если ты даже не можешь использовать
свой фрукт, то зачем ты вообще в нашей команде?
— Ха-ха, я всё равно отомщу вам! — с вызовом ответил минк,
который пытался подчинить меня своим гипнотическим взглядом.
— Давай, — сказал я, не испытывая ни малейшего чувства
подавлености. — Иначе я просто выброшу тебя из команды, и как ты
тогда будешь мстить своим богам?
Однако с каждой его попыткой нарисованные создания становились
всё более стойкими, обретая необычную прочность благодаря новым
эмоциям, которые он вкладывал в свою работу. Вместо одного удара
мне приходилось наносить два-три, и именно тогда я решил подключить
свой фрукт. С течением времени его рисунки начали обретать
удивительную крепость, ему удавалось передать реалистичную
физическую комплекцию. Будто работы Ягнёнка начинали меняться под
воздействием эмоций, делая результат более сложным.