Подниматься по ним оказывается проще,
чем я думал. Они сделаны точно по росту. Можно ставить ногу или
браться за выбоину рукой даже не глядя. Преодолев часть пути я
уверяюсь в мысли, что их делал человек. Ещё и примерно моего
роста.
– Ты как там? Успеваешь? – спрашиваю
я у Миранды.
– Угу, – раздаётся негромкий
ответ.
– Умница!
Снизу слышится недовольное сопение, а
затем Миранда всё же не выдерживает и спрашивает:
– Ксандр, а почему на тебе мой морок
не сработал так, как нужно было? Всю голову себе сломала, так и не
поняла. Почему?
Настал мой черёд пожимать плечами.
Жаль, что альпинистский подъём мешает это сделать.
– Я не знаю, Миранда. Но одна догадка
у меня есть. «Свадьба».
– Свадьба? А что не так со
свадьбой?
– Ты сама сказала, что все мужчины
хотят заполучить такую красотку.
– А ты не хочешь?
– А я свадьбы не хочу.
– То есть можно попробовать показать
тебе то же самое, но без свадьбы? – с надеждой спрашивает
Миранда.
Вот наивная.
– Можно. Если осторожно, – отвечаю я
и легонько укалываю её магией через ошейник.
– Ой, – восклицает Миранда и дальше
лезет молча.
Мы достигаем с ней небольшого плато,
где можно передохнуть. Я смотрю вниз, прикидывая. Да, русалка
оказалась права. Ровно три моих роста. И снова она умничка.
– Дальше куда?
– Вперёд.
Тон голоса у русалки недовольный. Она
явно расстроена тем, что теперь она у меня «под колпаком». Пытаясь
хоть как-то отвлечь её от нехороших мыслей, я спрашиваю:
– А где сейчас твои сёстры,
Миранда?
– Наверху.
Русалка громко сглатывает. Понятно.
Опять о еде думает. О недоеденном мне.
Даже и не знаю, что принято
чувствовать по этому поводу. На всякий случай не чувствую
ничего.
– Сестрёнки через тот колодец вышли,
который ты открыл. Они сейчас в деревне, – поясняет Миранда. Она
испускает долгий горестный вздох, включающий в себя все её
несчастья и потери сегодняшнего дня, и завистливо добавляет: –
Людей кушают!
К месту, откуда раздался крик, Прохор
прибыл почти мгновенно. На соседней улице, через два дома от него,
виднелись следы нападения: кровь на траве и обрывки ткани. Следы
вели во двор.
Прохор отворил калитку и вошёл.
Посреди двора, перевёрнутый набок, валялся большой стиральный таз,
а вокруг него было рассыпано бельё, совсем недавно бывшее чистым, а
теперь вымазанное травой, грязью и следами крови. Судя по всему,
хозяйка вышла из дома развешать тряпки на сушку, а тут и нежить
подоспела. И жителей деревни стало ещё на одного меньше.