Нет, не вяжется. Думаю, даже сам Маленкорх задаст вопрос, зачем
я сначала спас Пелерина, а потом попытался его убить. Ведь глупость
же какая-то.
Возможно, командир конницы просто решил выразить свою
благодарность. Несмотря на то, что он находиться по другую сторону
баррикад, он производит впечатление достойного эльфа. Ну, как
минимум, не станет убивать меня так открыто. А яд? Не одна ведь
Эфелита может пользоваться таким средством. Тут остается только
надеяться на Печать. Кстати, большой вопрос — печать сработала с
запиской целительницы или нет? С одной стороны никаких болевых
ощущений от татуировки я не испытал, когда лоталли протянул мне
записку, с другой — план отравить меня не сработал. Да и был ли
такой план?
Можно вовсе не ходить к Пелерину. Попросить Дуэндала озадачит
меня чем-нибудь, чтобы был предлог для отказа. К тому же, сегодня
вечером я договорился о свидании с Олетой. А как же информация о
предательстве Маленкорха?
Сделаю так. Зайду к Пелерину, как говорится — соблюсти приличия.
Поговорим, вдруг удастся, что-то выяснить. Наведем мосты, так
сказать. А потом к лесному пруду, вспомнить бы еще, где он точно
находится, в объятия прекрасной Олеты. Надеюсь, что в объятия.
До вечера я занимался только двумя вещами. Первое — вспоминал
где находится этот проклятый пруд. И вспомнил! Невдалеке от лагеря
эльфов, в тихой рощице, есть прекрасный водоем, с прозрачной,
холодной водой. По заросшим мягкой травой берегам журчат ручьи.
Вода хрустальная! Виден каждый камушек на дне, а макушки деревьев
соприкасаясь, превращают местечко в уединенный шалаш, созданный
самой природой.
Охренуэль любил посидеть там, предаваясь размышлениям. Ишь,
философ! Откуда об этом правда знает Оленька? Неужели она следила
за Гунальфом? Забавно, если так.
Второе же, я бесцельно слонялся по Бастиону. Сидеть в комнате
было невмоготу, встреча с Пелерином будила ощущение опасности, а
свидание с Оленькой рождало щемящее ощущение в груди. Быстрей бы,
уже!
На правах состоящего в свите Дуэндала, я посетил военный совет.
Воитель был обеспокоен тем, что не удалось расчистить ров. Он не
сомневался — противник обязательно воспользуется этим. Маленкорх
заверил его: «При необходимости, я очищу всю долину от неприятеля,
не оставив никого из них в живых». Он бросил насмешливый взгляд на
Глендрика, но тот даже бровью не повел. Он знал, что сделал все
правильно, и единственный оставшийся в живых троллль не повредит ни
его имени, ни его рангу.