— Славься, граф-охотник Владимир Давыдов! Славься, герой,
спасший город наш от подлых тварей!
— Славься! — подхватила толпа.
Меня попытались стащить с кобылы. Та воспротивилась. Заржала
так, что народ, кто послабее, полёг. Спросила:
— Чего это они?
— Качать меня собираются.
— Зачем?
— Уважают.
— А меня качать?
— Тебя — вряд ли.
— Значит, и ты обойдёшься, — рассудила Тварь. Строго посмотрела
на Обломова и рявкнула: — Пиво-то где?! Долго мы тут стоять
будем?
Ну и ладно. Не надо меня качать. Я и сам неплохо качаться умею.
Если посмотреть правде-матке в глаза, то даже охренительно
неплохо.
Казалось, только вчера я апнулся до Пятидесятника, до ранга, на
котором Земляна, к примеру, зависла на долгие годы. И вот я,
во-первых, уже покомандовал полусотней, а во-вторых, у меня на
балансе целых двести девятнадцать родий. Для понимания: чтобы
распаковать следующий ранг — Боярин — нужно всего двести пятьдесят.
Могу прям сейчас вальнуть терминатора — и обояриться. Ну, с
поправкой на то, что вальнуть терминатора я не могу.
Терминатора мы вообще оставили снаружи, у коновязи — охранять
Тварь, которой выделили два ведра пива. Заслужила, хорошо
поработала сегодня. В кабаке вместе с нами она сидеть не могла, не
проходила в дверь.
Хотя такие расклады хозяину кабака тоже не ахти как нравились.
Дело в том, что каждый идущий или едущий к кабаку человек видел в
непосредственной близи от него бухающую демоническую лошадь со
светящимися глазами, а рядом — чёрный металлический скелет с трупом
в одной руке и волыной в другой. И, вероятно, при виде такого
зрелища мгновенно вспоминал, что водка, вообще-то — яд для души и
тела. Что инвестировать время нужно в семью и карьеру, что дома
остались некормленные канарейки и не снятый с огня утюг. Иными
словами, потенциальные посетители разворачивались и шли к другому
кабаку. Этого добра в Смоленске хоть и небогато, но есть.
Хозяин, понятное дело, из-за этих неурядиц немного напрягался,
но вслух не бухтел. Сказывалось присутствие его превосходительства
генерал-губернатора. Как-никак, начальства выше в Смоленске
нет.
Ну и полсотни охотников, каждый из которых бухал, как не в себя,
тоже сглаживали картину. Без выручки кабак сегодня определённо не
останется.
— Что, Алёшенька, невесел, что ты голову повесил? — подсел я к
Алексею, который, забившись за столик в углу, держал двумя руками
первую кружку. Из которой, кажется, даже не отпил.