Мне надо встать, перестать смотреть на этого мужчину, который...
Плавно подается бедрами вперед.
И снимает трусы.
14. Глава 12
Он снимает боксеры.
И тут же накрывает ладонью член.
Быстро моргаю и ногтями царапаю кожу дивана, невольно подаюсь вперед.
Я видела, успела увидеть, толстый ствол, напряженную плоть.
Он показал и спрятал, а мне нехватило, комната словно пленкой поддернулась, и зарябил воздух, во все глаза смотрю на мужчину.
И жду.
За краешек он поднимает маску на волосы, открывается.
С таким лицом только в ад, я под гипноз этого мужчины попадаю, как магнитом притянутая, встречаю черный пристальный взгляд, он с полумраком сливается, я сижу, не в силах пошевелиться.
Зачем он это делает со мной.
Он меняет местами руки.
Закрывает член маской, зажатой в пальцах. Под музыку плавно, с ленцой, двигает бедрами вперед. И назад потом.
И снова вперед.
Если он не остановится сейчас - я рехнусь.
- Хватит, - жмурюсь, когда он приближается, чувствую, как касается моего платья и тянет к себе, по дивану скольжу. - Перестань, оденься.
- Что тебя смущает, Алиса? - спрашивает он хрипло, его дыхание опаляет макушку. - Это просто подарок. На свадьбу тебе.
Распахиваю ресницы и сдуваю упавшие на глаза волосы.
Он отступает. И продолжается танец.
Никто не хватает меня, не лапает, не зажимает, наоборот, этот мужчина недосягаемым кажется, таким недоступным образцом порока и красоты, воплощением силы и сексуальности, он старший брат моего жениха, я ведь помню об этом.
Но он меня не трогает.
И я неотрывно смотрю, как он медленно отводит в сторону руку.
А черная маска продолжает висеть у него между ног на толстом и твердом крючке.
Ох, дьявол...
Под грубой подошвой его ботинок прозрачная платформа и шест. Приглушенным темно-красным светом заливает мускулистое тело, ладонями он ведет по груди, по животу, пальцами проводит по черной дорожке волос, что спускается вниз, под маску.
Она покачивается на напряженном органе, в такт каждому повороту бедер, я вижу корень, вижу густые кудряшки, из которых восстала плоть, этот мужчина голый, лишь участок его тела - всего несколько сантиметров закрыты проклятым пластиком, и я хочу видеть его член, целиком, во всю длину, хочу набухшую головку, зачем он так дразнит.
Между ног начинает пульсировать.
Сжимаю бедра.
- Убрать? - спрашивает он, с усмешкой, с вибрацией, от которой мурашки несутся по коже и волоски поднимаются на руках. Его пальцы касаются маски, швыряют ее в сторону, и пластик глухо стукается о платформу, а я смотрю, как его широкая ладонь накрывает ствол, прижимает к животу.