А теперь я сижу в вонючей клетке, дрожа от холода, и пытаюсь
сосредоточиться, держа в руках осколки ловца душ.
Вариантов того, что я мог сделать с осколками, было немного.
Можно попробовать создать простенький артефакт на скрытность.
Полную невидимость он, конечно, не даст, но может помочь незаметно
выбраться из крепости, немного притупив органы чувств тех, кто
окажется в радиусе его действия. Если только у моих неприятелей не
найдутся более сильные артефакты, которые смогут меня
обнаружить.
Можно направить магию на то, чтобы слегка укрепить моё тело.
Тогда я смогу разделаться с некоторым количеством охранников,
опять-таки, если у них при себе нет мощных артефактов или они сами
не являются магами.
Ну и совсем уже простенькие вещи вроде терморегуляции или
заживления неглубоких ран. Простенькие, да в моём положении они
были бы крайне полезными. От холода мои пальцы закоченели и совсем
плохо меня слушались. Сосредоточиться на магии адаманта было крайне
сложно. Я старался шевелиться, разминать мышцы, даже в великодушно
брошенную мне вонючую тряпку замотался, но согреться всё не мог.
Как бы кстати мне сейчас пришёлся мой амулет!
Тюрьма располагалась в полуподвале каменной крепости. Кроме моей
камеры, здесь были ещё четыре, но они пустовали. В конце коридора
сидел стражник и точил кинжал, изредка поглядывая на меня. Я на
всякий случай попытался уловить магию кинжала, но тот не
откликнулся. Значит, самый обыкновенный металлолом.
Дверь скрипнула.
— Дай поговорю с пленником, — услышал я знакомый голос.
— С чего это вдруг? Воевода с ним разберётся.
— Ой, ладно тебе, Борис. Бутылку самогона поставлю! Просто это я
его поймал, и мне интересно, кто он такой и почему так странно
выглядит. После того, как воевода с ним «разберётся», говорить он
уже едва ли сможет.
— Ох, Игорёк, лезешь ты куда не просят. Ладно уж, валяй.
Снова этот юнец. Интересно, сколько живут местные обитатели? Его
запросто можно было бы принять за моего сына. Чёрные волосы, даже
глаза такие же тёмно-серые. Мне сто двадцать лет, ему, наверное,
максимум пятьдесят. У меня на родине как раз обычно раньше
шестидесяти детей не заводят, хотя у меня вот до сих пор не
сложилось.
— Эй! Не расскажешь, откуда ты?
Мальчишка казался довольно эмпатичным, с ним можно попробовать
наладить контакт.