Пауль размышлял над услышанным почти
минуту. Барон его не торопил, понимая, что тренированный мозг
начальника тайной службы сейчас лихорадочно ищет решение возникшей
проблемы, и лучше ему в этом не мешать.
- Господин барон, - Пауль наконец
сфокусировал взгляд на лице Шваба, - думаю, будет лучше, если мы
продолжим обсуждение в другом месте. В последнее время меня не
оставляет ощущение, что даже в вашем кабинете говорить можно далеко
не обо всём.
- Хотите сказать, что не в состоянии
обеспечить мне должную конфиденциальность даже здесь? – раздражение
в голосе барона усилилось. – Вы же фактически расписываетесь этим в
своей профессиональной некомпетентности!
- Я не всесилен, господин барон, -
невозмутимо ответил Пауль. – У меня пока нет прямых доказательств,
но всё, что я знаю на данный момент о Сергее Белове, заставляет
меня предполагать, что он каким-то образом получил доступ к
технологиям кибов и конструктам тайкунов, качественно превосходящим
всё то, что имеется в нашем распоряжении. Скрывать от вас реальное
положение дел я не считаю возможным. И, к слову, я бы не исключал,
что он всё-таки нашел какие-то весьма продвинутые артефакты в
местах падения аппаратов чужих, но не отдал их своему начальству, а
присвоил себе, и теперь использует эти трофеи в своих собственных
интересах.
- И где же находится то место, в
котором мы сможем спокойно поговорить? – после небольшой паузы уже
несколько спокойнее спросил Шваб.
- Прошу вас пройти со мной, господин
барон, это не так уж далеко. Скоро вы сами всё увидите.
***
Барон Самаров обычно не использовал
малый гостевой зал для проведения рабочих совещаний, но в этот раз
он решил допустить исключение из этого правила. Мерзкая погода и
нервная обстановка последних дней сделали свое черное дело, и
Самаров чувствовал признаки подступающей болезни. Ничего особо
критичного, но свалиться сейчас с температурой, дав одолеть себя
простуде или какой-нибудь пакостной респираторной заразе, он
позволить себе не мог. Поэтому сейчас барон сидел в кресле у
разожженного камина с бокалом безалкогольного глинтвейна в руке и
внимательно слушал доклад шевалье Юрьева.
Кроме барона и его советника в зале
находился ещё только один человек – начальник Особой канцелярии
полковник Павлов. Его настоящая фамилия звучала иначе, но Самаров
уже настолько привык к этому псевдониму, что даже мысленно называл
руководителя своей тайной службы именно так.