— Не было никаких шуток, не ври! — орет в трубку Петренко.
— Ну не ты, значит, братец твой …
— При чем тут мужик в очках?! — багровеет капитан. — И какой еще брат?! А ну, быстро объяснили, пока я вас погонов не лишил!
— Исправимся, товарищ капитан, — Василий встает по стойке смирно. — Мы свидетельство нашли в детской сумке, а там: мама — Маша Иванова, отец — Вася Пупкин. Ирония в том, товарищ капитан, что таких по всей Москве миллионы.
— И вовсе не Маша! Я Настя! — свожу брови. — А отец у них Максим, а не Вася!
— Точно! Лобанов! — поддакивает лейтенант. — Как на плакате. Максим Лобанов, из фонда. Я его лицо часто по телевизору видал. Вот Гордей и пошутил, что дети его.
— Дети Гордея?! — раздувает ноздри капитан.
— Да нет же, — хором отвечают. — Дети Лобанова.
— А Гордей — это кто?
— Брат его. Не Лобанова, конечно, а Петренко.
— А он что делал с вами на выезде?
Молчание.
— Еще раз спрашиваю…
— Брат в театральном учится, товарищ капитан. Попросился на выезд, в роль, так сказать, войти. Очень осторожно, издалека, — откашливается Петренко. — Его к дому никто не подпускал, все без нарушений... Просто наблюдал за работой. Как свидетель.
— Я вам не мешаю тут?! Может, вернемся к детям? — цежу сквозь зубы, напоминая о себе.
— Да, да. Что было после неудачной шутки про как-там-его?
— Лобанова.
— Ага.
— Я сказал, что Петренко дебил и у виска покрутил. Не может быть отцом этот Лобанов.
— Вы что, моих близнецов мужчине с плаката отвезли?! — задаю вопрос едва дыша.
— Нет. Мы на вызов поехали.
— А дети?! — снова спрашиваем с капитаном. Он уже целую пачку салфеток перебрал, вытирая с себя пот, хотя здесь совсем нежарко… а с него так льется, словно он бежал марафон.
— Мы спросили у главного, чего с ними делать, он сказал, что в полицию надо. Пусть они и ищут родителей.
— В полицию заявление о пропаже уже написала. Я от них к вам и приехала! Им ночью моих мальчиков не приводили!
— Не волнуйтесь, гражданочка. Отделений много, а вы были в одном. Быстро признавайся, в какое отделение отвезли детей? — капитан мечет суровый взгляд на подчиненного и тянется к телефону.
— Сейчас узнаю и перезвоню, — тихо говорит Петренко.
— А ну, стой! Докладывай, у кого узнавать собираешься.
— У Гордея…
— Поясни, — капитан снова напрягается.
— Некогда нам детей развозить, у нас вызов за вызовом. И так работать некому! — признается Василий.