**
Оса привела нас к невероятному дереву-великану. И, казалось бы,
тут и так везде только великаны и растут, но этот гигант отличался
от всех прочих так же сильно, как величественная горная гряда
отличается от одиноких скал. Сверху они может и равны по росту, вот
только то дерево растет посреди пропасти, чью глубину может постичь
лишь самый прозорливый взор – но не наш точно. Мы видели лишь
клубящиеся там далеко-далеко внизу едва светящиеся то ли волны, то
ли облака. И раздвигая их, вверх поднимался и поднимался толстенный
ствол пузатого исполина, чем-то похожего на уродливо вспученную и
утыканную ветвями глиняную амфору – если только на свете бывают
амфоры метров в сорок в диаметре и незнамо какой высоты. Древо
казалось чужим в этом лесу и это очень сильно подчеркивалось
отсутствием протянувшихся над пропастью ветвей других деревьев –
они хоть и росли на самом краю провала, но любые их ветви, побеги и
все прочее резкими изломами ушло в сторону, будто расплескавшись о
невидимую преграду… или словно испугавшись чего-то или кого-то. От
края обрыва и до ближайших ветвей одинокого гиганта расстояние было
солидным – навскидку метров сто лишним.
Приведшая нас сюда золотая эспада, с гудением работая уставшими
крыльями, поплыла в черноте к исполину, а мы остались там – на краю
пропасти, чуть оробевшие, прислушивающиеся к доносящими снизу
заунывным стонам и пронзительным вскрикам и пока не понимающие что
нам делать с этой пугающей находкой. Сзади и сверху послышался гул
схожий с вертолетным, и мы дружно упали на опутанный корнями
камень. Над нами с натугой пролетела еще одна светящаяся оса,
бережно неся полное до краев брюхо. Жало едва не коснулось макушки
вжимающегося в кори Дока. Нас осветило, мы стопроцентно попались ей
на глаза, но насекомое проигнорировало свое открытие и направилось
тем же курсом, что и предыдущий курьер.
Зеленые ники эспад подтверждали главный постулат подобных
монстров – не тронь меня, и я не трону тебя.
А тронуть ее хотелось…
И сильно хотелось – я уже привык к бесконечным сражениям и руки
прямо чесались воткнуть что-нибудь острое в переполненное брюхо. Но
пока что я сдерживался и зло поглядывал на что-то бормочущего
полуорка, жадно глядящего на улетающее насекомое. Натужный гул
оповестил о новом госте, и мы опять вынужденно отложили
рассматривание одинокой древесной горы, растущей со дна
провала.