- Куда идти-то? – удивленно произнес я, оглядываясь и ища хоть
что-то напоминающее, какое-нибудь строение.
- О, порка Мадонна! Эта пьянь, до сих пор находится в эмпиреях!
Ну не оставлять же его посреди поля! Ладно пошли, доведу тебя
лично, так всяко будет быстрее, чем что-то тебе доказывать.
Я почувствовал, как кто-то закинул мою левую руку себе на плечо,
а своей рукой обхватил меня за пояс и потащил куда-то в сторону,
обходя грузовик сзади.
- Эй, Стой, а мои вещи?! – Я вдруг вспомнил о том, что со мною
должен был быть чемодан и рюкзак.
- Не было у тебя никаких вещей! За, что это наказание свалилось
на мою голову, Давай, двигай ногами пьяница.
Стоило обойти грузовик, как я увидел небольшой дом, одно из окон
которого было слегка подсвечено, будто внутри него горела одинокая
тусклая лампочка, примерно такая же, какая была у нас в дровяном
сарае в Шараголе. Мой товарищ, ну а как можно было еще назвать
парня, помогающего мне, дотащил мою действительно почти безвольную
тушку до домика, приоткрыл дверь, оказавшуюся не запертой, втащил
меня в дом, и доведя до железной кровати уронил меня на нее.
- Дальше ты уж сам, я итак сделал, достаточно много! И не пей
больше, иначе Пабло тебя завтра так взгреет, что мало не покажется.
– С этими словами он вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собою
дверь. Тут же послышался взревевший двигатель грузовика и вскоре
все вновь затихло. Я же удивленно огляделся. Меня окружала
буквально спартанская обстановка комнаты. Возле одной из стен, как
раз напротив окна, находилась железная армейская койка с панцирной
сеткой и торчащими вверх слегка зауженными кончиками труб, в
боковых спинках. Похоже, когда-то койка имела сверху еще и своего
собрата, то есть второй этаж. Теперь же собрат куда-то исчез, и на
нижней части находился я, сидя на развороченной постели,
облокотившись спиной о голую оштукатуренную и окрашенную в
бледно-зеленый цвет стену, во всяком случае в полумраке еле
светившей лампочки, расположенной под потолком, на витом шнуре, все
выглядело именно так.
Слева от меня находился древний платяной шкаф, с резными
створками, примкнутый к соседней боковой стене. Шкаф нельзя было
назвать слишком большим, но тем не менее выходило так, что он
закрывал собою большую часть стены, оставляя свободной только часть
ее, куда смогли втиснуть торцом мою кровать. Напротив, буквально в
двух-трех шагах от кровати, под самым подоконником, стоял
письменный стол, с приставленным к нему стулом. На самом же столе,
среди вороха бумаг находился металлический, слегка закопчённый
снизу чайник и высокая керамическая кружка, без каких-либо рисунков
на ней, тут же рядом имелось блюдце с недоеденным бутербродом.