Конечно, не обошлось без инцидентов. Дети притирались друг к
другу.
-Зачем ты его ударил? -пыталась разобраться Дора.
-Он назвал меня эльфийской задницей!
-Как думаешь: почему он тебя так обозвал?
-Потому, что сам эльфийская задница!
-Всё с вами понятно, -вздохнула Дора.
Саму её поселили в небольшой, но отдельной квартирке, где всё
было под рукой и почти до всего можно было легко дотянуться, не
сходя с места. Но всё-таки отдельное жильё. Дома, в Лондоне, она
едва ли могла позволить себе такое. Квартирка ей досталась вместе с
мебелью и необходимой техникой. Причём видно, что всё новое, ещё
никем не использованное. Только вот окон сильно не хватало. Какие
тут окна если они находятся глубоко под землёй? Отсутствие окон
девушка компенсировала картинами. Стены её небольшой квартирки
украсились копиями полотен мировых живописцев. Дора и сама неплохо
рисовала. Несколько её собственных набросков также нашли места,
скромно затесавшись между работами признанных классиков.
В ближайших соседях у Доры проживали другие учителя и
воспитатели, работающие с несколькими тысячами детей, у которых
война вторжения отобрала самое дорогое, что есть у каждого ребёнка
– его родителей. Несколько тысяч детей до двенадцати лет в одном
только городе. А сколько всего по стране, по миру? Задумываться об
этом было больно. Но Дору утешало, что русские подошли к проблеме
комплексно и централизована, собирая беспризорных детей в такие вот
большие детские дома, не обращая особого внимания на
национальность, не деля детей на своих и чужих, на русских и не
русских. Не только потому, что в войне с тварями было всего две
стороны: люди и чужие. Но и просто потому, что дети это дети. Такая
позиция выгодно отличала Россию в глазах Доры от родной ей Англии,
которая просто отказалась от сотен сирот оставшихся после гибели
Лондона, не найдя места куда бы их можно было пристроить.
Детский дом делился на четыре отделения, согласно возрасту
детей. Первое отделение занималось совсем крохами, до двух,
максимум до трёх лет. Там пахло молоком, отглаженными простынями и,
чуть-чуть, чистящей химией и лекарствами. Воспитатели звались
нянечками. Крохи ревели, смеялись и хлопали большими глазёнками
познавая этот новый, может быть не самый гостеприимный, но всё-таки
вполне себе пригодный для жизни мир.