— Семь
лет назад, будучи ученицей одного целителя, я по уши влюбилась. Он
был старше меня на семь лет, красавец и балагур, блистал знаниями,
говорил стихами, водил в ресторан и оказывал знаки внимания. Хотя,
нет, это была не любовь, даже не влюбленность, а восхищение и в
какой-то степени гордость, что выбор такого господина пал на меня.
Правда, он меня научил одеваться и отводил в дамские салоны, где
учили как держать губную помаду и убеждали, что удел женщины
подчиняться, — начала рассказ хозяйка дома.
— Что за
бред? — покачал я головой.
— Они
очень убедительно выглядели, — криво усмехнулась Оксана. — Правда,
когда тебе сулят злотые горы и говорят, что готовы носить на руках
и сдувать пылинки, то поверишь и в еще большую чушь.
— Не все
одинаковы, — возразил ей.
—
Возможно, — не стала она со мной спорить, жестом попросив вновь
наполнить бокал. — Прости, воспоминания нелегко даются, особенно,
если сама во всем виновата.
— Это уже
в прошлом, — попытался ее ободрить, но Лисицина отрицательно
качнула головой:
— Не
делай поспешные выводы, моя глупость оказалась еще более
несусветной. Забыла уточнить, что действовала по собственно воле,
хотя и под давлением отца с матерью. Очень им клан моего будущего
жениха приглянулся, да и сам сумел пыль в глаза пустить, при этом в
кармане ветер гулял. Нет, он умудрялся дарить подарки, но частенько
за них мне приходилось расплачиваться, очень он был в такие моменты
рассеян. То отойдет по каким-то делам, а лавка уже закрывается, то
забудет чековую книжку, то еще какая-то причина возникнет.
Разумеется, делал попытки деньги вернуть, да только так подводил,
что отказывалась. И как оказалась такой слепой дурой? Всегда
действовала рассудительно, подруг предостерегала, а сама
попала.
— Что-то
меня сомнения берут, — хмыкнул я, — не могла ты так
измениться.
— В
одночасье вся пелена спала, когда так называемый муженек пытался
изнасиловать Мари на нашей с ним кровати, в моем родовом поместье.
Подсвечником его приложила, связала и в ту же ночь отправилась в
бега, — она искоса на меня взглянула и вновь выпила
настойку.
— А
почему в полицию не обратилась? — поинтересовался я.
— Там,
где в начальниках его приятель является напарником по карточному
столу и похождениям в дома удовольствий? — ответила вопросом на
вопрос целительница. — Я же грех на душу взяла, оставила графа
истекать кровью и не применила свое умение. Нет, он не умер, чему
бы я оказалась рада, хотя и сдалась бы за убийство. Но этой твари,
моему мужу, ничего-то не сделается. Он когда связанный очнулся, то
такого мне наговорил, что не понимаю, почему не поседела. А вот
убить его не смогла, он выставил какой-то темный щит, пожирающий
мою силу и если бы Мария волоком меня из спальни не выволокла, то,
скорее всего, там бы осталась.