— Спокойно! — поднял мужчина руку.
— Папа! — узнала его дочка, бросившись к нему и обнимая за
ногу.
«Пойдем малыш, нам пора» — хотел было сказать Вадим, которые
последние несколько минут действовал без участия разума, выполняя
задачу добраться до садика и забрать своего ребенка. Но неожиданно
понял, что на него смотрят десятки испуганных глаз.
Подбежав к окну, Вадим осмотрелся — уже начиная думать и
анализировать обстановку. Зеленый двор чадил обгорелыми ошметками
машин и трупами людей и чужих — следы того, что тут прошелся один
из штурмовиков. Все видимое небо было испещрено черными дымными
следами, то и дело вспухающими яркими огненными кляксами — над
Санкт-Петербургом, все ускоряясь, шла безумная карусель воздушной
схватки тактической авиации с десантом чужих.
Вдруг Вадим отвлекся — из-за угла дома неожиданно появился
прихрамывающий пилот, чьи доспехи были в голубых хлопьях пены
биогеля. Прибив несколькими сдвоенными выстрелами группу тварей,
отбившихся от стаи, имперец захромал мимо полицейского УАЗа. Вадим
— сквозь грохот и вакханалию вокруг — услышал зловещий шелест за
спиной пилота и почти сразу увидел с десяток чужих, выскочивших за
ним следом. Не раздумывая, практически сразу Вадим распахнул
створку стеклопакета и начал стрелять. Пилот был из первой
эскадрильи — как минимум, командир звена, если не
эскадрон-коммандер — вспомнил Вадим золотой венок вокруг орла и
номера машины на фюзеляже. И если септиколийские подразделения и
эскадра не уничтожены, за пилотом обязательно должен был прийти
спасательный бот.
Увидев, кто расстрелял преследующих его тварей, имперец махнул
рукой и поковылял к зданию. Вадим даже с такого расстояния увидел,
что у него были большие проблемы с ногами — шел пилот только
потому, что его поддерживали стимуляторы и экзоскелет доспеха, а
биогель залил все пораженные кислотой участки.
— Ждите, — хрипло, чужим голосом сказал воспитательнице Вадим и,
толкнув к девушке дочь, выбежал в коридор. В два прыжка спустившись
по лестнице, он оказался на улице рядом с пилотом. Выглядел тот
неважно — но на ногах стоял и ясность мысли сохранил. Имперский
летчик только хотел было что-то сказать, как вдруг с неба камнем
упала широкая плоская туша медэвака — с грязным радиоактивным
выхлопом, без применения маневровых двигателей и антиграва,
используя только гравидрайв. Люк распахнулся, и медэвак подался
кормой ко входу к зданию — словно бульдозер, сметая забор, горки и
ярко раскрашенные паровозики.