А такое
случалось нечасто. В какой-то момент шеф подошел ко мне как-то
слишком близко и что-то сказал мужчинам. Это уже к вечеру было.
Улыбки на их лицах погасли, и энтузиазма в мою сторону
поубавилось.
Полчаса,
час, а меня предоставили самой себе! Я против. Верните мне веселых
и обаятельных мужчин! Может, у меня впервые в жизни такой
аттракцион неслыханного тестостерона!
— Босс, а
вы что такое им сказали, что они теперь в мою сторону не смотрят
совсем?
Мой вопрос
слегка его обескуражил. Ну, а что, он еще не понял, что я не
собираюсь из себя строить принцессу на белых простынях? Эти мужики
мне явно не опасны, приставать не будут, а удовольствия от
общения-то сколько!
— А вам
что, Инесса Валерьевна? Опыта с Тимуром в отношениях не
хватает?
Глаза
прищурены, ноздри раздуваются, в общем, просто весь перечень
крайнего раздражения. Это на меня-то? За что? Даже обидно стало.
Холодно ответила:
— А вот
Тимура попрошу не трогать! Это самый святой и постоянный мужчина в
моей жизни. У меня с ним опыта ого-го, и весь положительный. А вы
лишили меня, может, единственного удовольствия сейчас! Тогда
отвезите на море.
Мне
кажется, у Жмота Альбертовича сейчас происходила переоценка
ценностей. Потому что выражение лица у него сейчас было поломанное.
Он озадаченно осмотрел меня и произнес:
— Знаете,
Инесса Валерьевна, ваша откровенность порой даже меня
обескураживает.
— Рада за
вас. Можете ваши слова обратно забрать и вернуть мне правильное
необременительное мужское внимание со стороны наших партнеров. Зуб
даю, что это отразится на нашей сделке самым благоприятным
образом.
Зуб, если
что, тот, что под коронкой. Мне в десять лет выбили, я с гаража на
гараж прыгала за братом и соскользнула. Это было болезненно. Хорошо
еще, бесплатно смогли сделать и вполне прилично.
— Боюсь,
что это невозможно.
Мне
послышалось, или это в его голосе сейчас просквозило сожаление?
Нет? Наверное, все же, показалось. Такие, как Гад Альбертович,
живут без мук совести.
— Да что же
вы им такого сказали, что вдруг все так изменилось? Вот умеете вы
женщинам кайф обломать. Одной рожать не дали по-человечески, трех
разочаровали и замуж не берете, еще и умирать собрались, а
меня…
— Вообще-то
про умирать была ваша идея.
—
Получается, что снова я во всем виновата? Вам не надоело все
спихивать на юных двадцатиоднолетних фельдшеров «Скорой
помощи»?