Змеёныш крепче обнял меня, словно пытаясь защитить от этого
безумия. Его сердце билось ровно и уверенно. Мы стояли, прижавшись
друг к другу, в ожидании неминуемого следующего удара.
И он не заставил себя ждать.
— Что здесь происходит?! — прозвучал резкий голос. Как
разрезающий воздух удар хлыста.
С немалым трудом оторвавшись от спасительного Змеёныша я все же
выглянула из-за его широкого плеча, бросив взгляд в сторону
королевской лестницы. И совершенно напрасно. Поднявшийся с трона
Василиус выглядел… очень опасно. В глазах короля бушевала слепящая
ярость, выразительное лицо было искажено гневом. Принц тихо
вздохнул, отпуская меня из объятий, и развернулся к королю. Не
обращая внимания на повисшее в зале угрожающее напряжение, и
уверенно выдержав взгляд негодующего монарха, он решительно
перехватил мою руку и уложил на свой согнутый локоть.
— Сегодня всё королевство собралось нас поздравить с инициацией
единственного законнорождённого наследника престола, — произнёс
громко Змеёныш. И звук его низкого голоса гулким эхом отразился от
сводов дворцового потолка. Все присутствующие тут же утихли и
замерли. — Меня.
С этими словами он уверено и широко усмехнулся, но в его улыбке
не было ни капли веселья — лишь решимость. Король молча сжал кулаки
и спустился на пару ступенек вниз. Рядом с ним алой свечой
поднялась его верная ведьма. Побледневшая королева продолжала
сидеть, настороженно переводя взгляд с Василиуса на принца. Пауза
затянулась. Я незаметно пожала Змеёнышу руку, и снова вздохнув, он
продолжил:
— По древней традиции континента Фростмор после призвания
сущности каждый наследник престола вправе избрать свою ведьму. Я
сделал свой выбор, отец.
Выбор. Принц назвал меня своей ведьмой. Не невестой и не
подругой. Стратегически выверенный и коварный удар. Сам Василиус
просчитался, не успев огласить монаршье решение и отпустив нас на
бал. Змеёныш успел застолбить меня первым. Но почему мне так
скверно? Неужели же мне так хотелось стать ему… кем? Неужели
законной супругой? Сесть с ним рядом на трон, нарожать
пару-тройку-четверку таких же наследников и стать безнадёжно чужими
людьми. Нет, не хочу. И дело сейчас совершенно не в этом.
Предчувствие страшной беды затопило сознание, не отступало.
— И оспорить его теперь может любой, — с ослепительно-белозубой
улыбкой пропела в ответ ему Первая ведьма Фростмора. Всё ещё Первая
ведьма.