— Ты нахрена приехала? — я психанул и с силой сжал тонкие запястья. Хотел оттолкнуть, но не выходило, наоборот стискивал жестче. Не сломать бы. Потаскушка Дина заслуживала только презрение, это ее максимум от меня. Противно. — Тебя кто звал?
— Поверь мне… — простонала, давясь всхлипами.
— Ты меня вообще за дебила держишь? — зло прорычал. — Думаешь, мне мозги отшибло напрочь? — губы непроизвольно разошлись в кривой усмешке. — Это ты дура, — и я оттолкнул Дину. — Ты даже как подстилка Полонскому не нужна. Это просто месть, — и я нарочито демонстративно осмотрел изящную фигурку. — Добротная месть, — вслух произнес. — Прямо в цель.
Вадим знал, куда бить, чтобы больно было, и я не про бокс. Он глубже ударил, в самое сердце засадил. Я покачал головой и громко рассмеялся. На кого я повелся?! Влюбился, как желторотый школьник! И в кого? Кого?! Хотелось бы сказать в пустышку и шлюшку, но не так это. Дина просто никогда меня не любила. Знал ведь, что по Полонскому сохла, но все надеялся. Переклинило меня на ней.
— Макс, он сам… специально…
— Специально? — манерно ахнул. — Лифчик с тебя стаскивал специально, лапал, в трусы лез. Но я как-то не заметил, чтобы ты против была, девочка.
— Я растерялась…
— Хватит мне пиздеть! — все, это невозможно терпеть. — Пошла вон отсюда! — полгода козлом на поводке за ней ходил, хватит. Сука, даже жить вместе предложил, вещи в свою квартиру перевез, дебил!
— Максим, любимый, не делай этого с нами… — и снова ко мне бросилась, судорожно обнять пыталась, к губам тянулась.
— Я делаю? — и схватил за бедра, в себя впечатал. Блядь, у меня до сих пор кружилась голова от ее близости, вкуса, запаха: сладкая карамель, чуть жженая, с горчинкой, как и ее поцелуи. Сука. — Что я делаю? Что, Дина? — пахом напряженным вжался, потерся об нее, склонился и медленно губу нижнюю прихватил. Дина… Как я так вляпался в нее? С первого взгляда поплыл. Даже сейчас, зная ее натуру неверную, тянулся к ней. Физиология ни в счет — эта девочка слишком красива и сексуальна, чтобы не ударить по инстинктам, — внутри у меня что-то отчаянно к ней стремилось. Сердце в изящные ручки прыгнуло, да там и разбилось.
— Я люблю тебя, Макс. Очень люблю… — Она буквально повисла на мне, прямо в губы шепча свои признания. Как я ждал этих слов. Как ждал. Только поздно. Больше я Дине-блядине не поверю. Слишком ярко перед глазами стояла картинка: Полонский склонился над идеальной грудью, прихватывая губами острый сосок… Блядь!