– Да дело-то даже не в этой твоей
халупе. Просто Саше обидно.
– Чего ей обидно? – усмехнулась
Настя. – Что в кои-то веки что-то досталось мне, а не ей? Она же
бабку Алину даже ни разу не видела и только про неё гадости за вами
повторяла. По совести, бабушка вообще могла нам ничего не
оставлять. Других родственников полно. И все меня ненавидят.
– Это да, – протянула мама. – Жадные
все. Охочие до чужого добра. Уж чего я от сестёр наслушалась, когда
они про завещание узнали. И так нам завидовали, что мы Сашу жильём
обеспечили, да ещё без кредитов. Уж как они там её кроют про себя!
И профурсеткой, и…
– Мам, не надо за ними повторять. –
Настя поморщилась. Отношения с сестрой, конечно, оставляли желать
чего-то получше, но слушать, как мама повторяет за кем-то гадости,
было мерзко.
– Ну, ладно, – смягчилась наконец
мама. – Ты всё-таки подумай насчёт приехать в гости.
– Хорошо, – вновь дала невыполнимое
обещание Настя. Хотя подумать-то она вполне могла, так что за
враньё не считается. – Папе привет.
– Обязательно. И звони, пожалуйста,
почаще.
– Хорошо, – проговорила Настя, опять
же зная, что делать этого не собирается. Мало им с мамой ссор.
Мама с дочкой попрощались. Настя
сидела за столом, глядя на светящийся экран ноутбука. Её «жильцы»
наконец притихли – расползлись по углам. Многим в соцсетях
фотосессия с тыквами и крысами, кстати, понравилась.
В соседней комнате скрипели доски
пола. Бабушкина квартира вообще иногда будто бы дышала или
разговаривала сама с собой. Или с кем-то. Родственники презрительно
называли дом гнилушкой, а саму квартиру – халупой. Это, правда, не
мешало им скрипеть зубами от зависти и злости на то, что квадратные
метры перепали именно Насте. Господи, но ведь они же всё-таки
семья.
Н-да. Семья, где бабушку Алину вслух
называли выжившей из ума старухой. И никто не хотел её навещать,
даже когда она слегла. Только Настя моталась к старушке через не
хочу и просиживала у неё часами, слушая маразматические россказни
про оживающих мертвецов, тоннели под городом, безглазых бездушных
чудовищ и прочую лабуду. А потом ещё утром в универ тащиться почти
через половину города по пробкам. И тыковка на торте – всё
семейство, собравшееся только на похороны, было уверено, что Настя
заговорила бабулю в деменции и обманом заставила написать завещание
именно на неё, хотя при жизни бабушки Алины разговоров о наследстве
вообще не было.