Я облазал весь склад, но излома не
нашел. Упустил! И Альт тому виной. Если бы я проверил сразу… Надо
избавиться от горе-напарника, а псина меня уже давно бесит.
‒ Ну, ‒ встретил меня у входа Альт, ‒
убедился?
Вы посмотрите какой герой! Академик
выискался. Ничего, недолго тебе ухмыляться.
В следующий барак псину я не пустил.
Закрыл дверь перед носом.
‒ Пусть охраняет подход, ‒ объяснил
Альту. ‒ Вдруг излом подкрадется, пока мы будем внутри.
Альт неуверенно кивнул. Услышал
фальшь? Надо быстрей с ним кончать, пока он не раскусил меня
окончательно. Лучшая защита – это нападение. Прости, Господи, за
помышляемое мною зло. «Да будут слова уст моих и помышление
сердца моего благоугодны пред Тобою». Да будут искуплены грехи
мои. У меня нет иного выхода. Порою зло – необходимость.
‒ Ты что там шепчешь? ‒ спросил Альт.
‒ Нашел время читать молитвы.
Псина скреблась в дверь, скулила,
лаяла ‒ тревожилась за хозяина, словно знала, что его ждет.
Убийство Альта не только устранит
угрозу с его стороны, но и обогатит меня. За расправу над
псевдогигантом сталкеру наверняка отвалили тяжеленькую сумму.
Возможно, и арты он не все продал, а выручку с проданных уж точно
носит с собой. Если подумать, то он зажиточный, еще и на моего
излома позарился. Надо раскулачивать.
Мы зашли в маленькую комнату,
совершенно пустую, только осколки битого зеркала блестели на полу.
Я пропустил Альта вперед. Не успел он обернуться, как я нанес удар
прикладом по шее. Альт ахнул и упал. Я уже нажимал на спусковой
крючок, когда Альт неистово заорал:
‒ Сто-ой!
Не знаю почему, но я не выстрелил.
Ошеломленный, уставился на перевернувшегося ко мне лицом
сталкера.
‒ За что? ‒ спросил он с испугом и
обидой.
За что? Я усмехнулся. За что? Я
ударил Альта в ребра, чтоб даже и не думал тянуться к автомату.
Пнул «калаш» в другой конец комнаты, сорвал с Альта противогаз.
Вот оно… Смуглое лицо с горящими
глазами убийцы. Волосы, как смоль, как душа чечена. Уродливый нос,
такой же как и их харкающий язык. Жесткие кольца густой бороды, как
у Магомаева. Да Альт с боевиком – одно лицо!
За что? За что?! За распятых на
крестах парней, за издевательства над русскими солдатами, за
изнасилование русских женщин, за убитых друзей и тех, кто мог ими
стать, за сирот и вдов, за лишенных крова стариков, за взрывы в
метро, за «Норд-Ост» и Беслан, за долгие кошмары и бессонные ночи,
за ваш дьявольский смех, за панику в народе, за слезы матерей…