Коридор привел к кабинету, на
потертой табличке значилось: «проф. У*ак*в».
Подергал ручку – заперто. Приник ухом к двери – тишина.
Перекрестился, ударил ногой. Дверь отозвалась грозным «бу», и все.
Советские двери и Брюс Ли не прошибет.
Несколько раз я протаранил дверь
плечом, повторил попытки вышибить ногой, но тщетно. Пришлось
пошуметь. Короткая очередь по замку сыграла отличной отмычкой. Я
легонько толкнул дверь, и она со скрипом открылась.
Свет от фонаря упал на плакат с лицом
Ленина. «Трудом дело Ленина крепи!» ‒ гласили красные буквы под
портретом. Я плавно перевел круг света вниз: на настольную лампу,
на стол, на раскрытую тетрадь, залитую чернилами, на опрокинутую
чернильницу. Бумаг в кабинете оказалось навалом: целый стеллаж да
еще буфет. Тетради покрылись пылью, наверняка, от нее нехило
фонило. Счетчик Гейгера вяло потрескивал.
Я попытался разобрать каракули на
тетрадях, но отвлек усилившийся треск анализатора. Загудело,
потолок задрожал. Счетчик Гейгера взбесился. Я хотел выскочить в
коридор, но ослеп от нестерпимо яркой вспышки. Рефлекторно отпрянул
в сторону, налетел на стеллаж, под ноги посыпались бумаги и
формуляры. Тряхануло током, ноги подкосились, падая, ударился
головой о полку стеллажа.
Счетчик Гейгера практически
успокоился. Я быстро заморгал, пытаясь прийти в себя. Руки дрожали,
как после упорных занятий на турнике. Оттянул край противогаза,
прожурчала вода, на полу образовалась лужица. Лег на спину, прижал
руку туда, где прощупывался крестик, поблагодарил Бога за то, что
не оставил дурака. Уже второй раз за день я ощутил дыхание смерти,
но остался невредим. Чудо, или обычные будни в Зоне? Мне хотелось
верить в первое. Даже не знаю, проявление слабости это или
силы.
Сел, посмотрел с опаской на
прямоугольник вентиляции с обугленными краями. Тесла, будь она
неладна. Связался с полковником, тот велел ждать. Так меня и
застал: сидевшим на куче бумаг. Вопросов задавать не стал, сразу
приступил к осмотру документов. Я молча наблюдал. Потом все-таки не
выдержал, спросил:
‒ Есть что важное, товарищ
полковник?
‒ Скидывай все на пол.
Я приподнял брови. Дегтярев смел
записи с одной из полок, с другой.
‒ Помогай, не сиди.
Цель вандализма я не понял, но
подчинился. Приказы не обсуждаются, а Дегтярев не походил на
психа.