Пошел снег, частый, пушистый. Слава
Богу, до нашего логова оставалось всего ничего. В такую погоду
легко угодить в беду. Да, именно так: в беду. О подробностях лучше
не думать. В Зоне они душу наизнанку выворачивают.
‒ Вот видишь, Поп, на добро добром
отвечают, ‒ нравоучительным тоном произнес Альт.
«Ломоть мяса» трепыхался у меня на
поясе, так как у Альта свободных контейнеров не осталось. От арта
исходило жгучее тепло, точно радиация жгла живот. Или то мне
мерещилось...
Эй, да куда этот сталкер бежит? Ан
нет, идет. Тогда откуда спешный скрип снега? Совсем не в такт нашим
шагам.
Снег упорол с такой силой, что я и
Альта видел плохо. Неудивительно, что споткнулся о застывшую
Миледи. Псина ощетинилась, прижала уши, нос сморщила и смотрела в
снежную пелену. Бровь снова зачесалась.
‒ Альт!
Сталкер оглянулся и сразу все понял,
скинул с плеча автомат. Мы тупо ворочали головами, но видели лишь
зимний пух.
Альт дернулся, Миледи залаяла на
него. В позе сталкера было что-то неестественное. Прежде чем я
сообразил что именно, из Миледи выскочила пара двойников и
рванулась к Альту. Сталкер мягко повалился наземь. Раздался
оглушительный рев, куда страшнее и мощнее медвежьего, да и львиного
тоже. Если бы мой череп покрывали волосы, то среди них добавилось
бы седины. Волкам-астралам страх оказался неведом. Они погнали
призрака прочь, утробно рыча.
Я подбежал к Альту. Впереди
проступила чернота входной двери, серая стена. Я затащил сталкера в
дом. Коридор показался знакомым. Похоже, наша ночлежка именно
здесь.
Стащил с Альта противогаз. Хотел
похлопать по щекам, но Миледи принялась лизать хозяина. Альт
нахмурился, сморщился, отмахнулся от псины и открыл глаза.
Посмотрел на встревоженную Миледи, на испуганного меня, спросил
слабым голосом:
‒ Надеюсь, от моих штанов не
пахнет?
Наши губы дрогнули, растянулись, и мы
враз заржали, точно закадычные друзья в кабаке. Смеялись долго.
Напряженность последних дней выходила через громкий, неуемный
хохот. Миледи пятилась в угол, глядела на нас с опаской. Это
рассмешило еще больше. Только резкий ожог в ребрах оборвал мой
смех. Я согнулся пополам, с оханьем схватился за больное место и
все равно продолжал хихикать, тихо, болезненно, склонив голову.
Альту и это показалось смешным.
Поднявшись в квартиру, мы накинулись
на жалкие остатки съестных припасов. К концу подобия ужина за окном
стемнело, как поздним вечером. Высотки чуть не царапали наливные
брюха туч. Метель усилилась, ветер выл в трубах.