У нее дрогнул уголок рта.
— Перекрещивай, — разрешила она.
Спустя каких-то двадцать минут и еще пару взрывов смеха они
разобрались.
Полностью зашнурованная и готовая к выходу, Джавин поправила у
зеркала прическу, недовольно покосившись на седину, снежинками
украшавшую волосы у корней.
— Тц, — сказала она, поймав в зеркале Синов взгляд, — нет, так
тоже не пойдет. Ты в этой хламиде все ходишь и ходишь.
Син пожал плечами.
— Ну местные пугала не одевают во фраки и не снабжают
цилиндрами...
— Момент! — она снова скрылась в комнату, а потом вернулась,
неся в руках мужское пальто, скроенное из множества других пальто.
Не такое пестрое, как его мантия, лоскутки были подобраны с большим
вкусом, чтобы сочетаться, но в итоге все равно получилось что-то
желто-охрово-зелено-оранжевое, как осенняя листва.
Пестрое, разноцветное несуразное — оно понравилось с Сину с
первого взгляда.
— Соседка старое пальто отдавала, — пояснила Джавин, — и у меня
возникла идея. А то ты легковато одет...
— Ты и шить умеешь?
Джавин хмыкнула.
— Нет, конечно, мне вернули услугу. Я предложила идею, мне
воплотили. И я избавила людей от старых пальто, так что еще и
остались должны. Примерь.
Син спокойно сбросил через голову мантию, ставшись в
относительно свежей рубашке и мешковатых штанах. Знал бы, что
сегодня будет, озаботился бы чем-нибудь посимпатичнее, но и так
Джавин, кажется, понравилось.
Сина давно, уже много веков, никто не одевал. И довольный огонек
в прищуренных глазах Джавин грел даже лучше, чем пальто. Он не стал
ее спрашивать, когда она сняла мерки. Профессиональный глаз-алмаз,
не иначе.
— Я думала отдать тебе чуть позже, когда молодежь костры
разожжет. Чтоб ты тоже согрелся. Но раз такой случай…
— Я согрелся, — искренне улыбнулся Син, — спасибо.
Джавин смешалась, слегка отвернулась, скрывая
замешательство.
— Пойдем? – предложила она, — Пить виски, следить за герцогиней?
Вроде бы в Жемчужинке собирались читать стихи… Вдруг даже будет не
очень отвратительно.
— Пойдем, — кивнул Син, — все, что скажешь. Хоть они там
споют.
— Пощади! – рассмеялась Джавин и увлекла его к двери за
запястье.
И они пошли.
Следить за герцогиней.
На свидание.
Он бы за Джавин вообще куда угодно пошел.
Не хотелось расходиться.
Херк проснулась куда раньше, чем должны были подать завтрак.
Она так вымоталась этой ночью, что вовсе не видела снов. Раньше
она думала, что ее изводят сны, но теперь, после того, как
вынырнула из черной дыры краткого забытья, в котором не было
ничего, совсем-совсем ничего и никого не было, она почувствовала
такую тоску и безнадежность, что как-то внезапно осознала: эти сны
до сих пор помогали ей не повеситься.