— А если я перережу вам горло, — прошептала Херк хрипло, и
кончик ее кинжала огнем скользнул от сердца выше, меж ключиц и к
ямке под кадыком, — вы вернетесь в другом теле?
— Брюнетом, если вам будет угодно, — подмигнул Чайду.
— Мне вовсе неугодны брюнеты! — топнула ножкой Херк и разжала
руку. — Нашли, кого поминать, фу, пакость!
Кинжал упал на пол, она отстранилась, чтобы упереть руки в бока,
и посмотреть на него снизу-вверх, все так же упрямо подняв
подбородок.
— Ты обещаешь мне похищение? — спросила она резко.
— Если вам так будет угодно. — засмеялся Чайду, откровенно
любуясь.
— Ну нет, четко, да или нет! Хватит уже ходить кругами, мне это
надоело! Ты, Чайду, обещаешь мне похищение?
— Я не обещаю. Обещания мало что стоят. Я клянусь, что похищу
тебя. У твоего отца, у мужа, у любого, кого ты больше не захочешь
видеть.
— Что же, — важно кивнула Херк, — мне это нравится. Я принимаю
твои клятвы. — и добавила уже другим, деловитым тоном, опустив
голову и отвернувшись, чтобы скрыть смущение, — И я, кстати,
сказала Име запереть двери и проследить, чтобы никто не вошел.
— Вот как? Все-таки поймала меня? — засмеялся Чайду.
— Ты будешь моим первым, дикая фея из дикого озера. — строго
сказала Херк, резким жестом распуская завязки ленты на боку, — уж
потрудись остаться единственным!
Рыжий с удовольствием сцапал в зубы и эту ленточку, и утащил ее
в дальний угол, прочь с глаз Чайду.
Вместе с последними остатками его самообладания.
— Тц! — сказала Джавин, — А почему в черном? Попросишь, чтобы я
тебя закопала? Я как-то даже и не одета на выход-то...
Когда Син заходил в ее прихожую, в ней сразу становилось тесно.
Невозможно было повернуться, чтоб не наткнуться на руку, ногу,
колено, широкую грудь, обтянутую черной рубашкой. Каждое касание
прошибало ее, как током — хотелось задержаться, но странно же
утыкаться в человека в крохотной прихожей, вот прямо носом, и
пытаться различить, на что именно человек сменил аромат?
Но пахло приятно, Джавин даже узнала пару нот из тех, в которые
уткнулась носом в прошлый раз; жаль, она не запомнила подписей на
флаконах.
Син вежливо покашлял, и она всё-таки дала ему высвободить руку
из рукава пальто.
Нет, ну правда, почему он весь в черном, даже зонтик черный себе
завел, в шахтах кто-то умер? Она бы знала!
Джавин жалостливо шмыгнула носом.