Бум!
А затем вошла она. Моя мать.
Элегантное лицо. Я был сильно на неё похож. Такие же чёрные волосы,
только вот глаза у нас разные. Её серые, почти сияющие глаза с
раздражением смотрели на меня.
– И долго ты будешь тут валяться?
На ней было простое, но элегантное
серое платье. Домашний тип, я бы сказал.
Что тут скажешь?
У меня довольно молодая мама. И
весьма бойкая со мной. Она никогда не давала мне «пощады». Даже
отец был более снисходительным. Он меня больше уважал, чем
мать.
– Я отдыхаю.
– Три дня? Это уже ни в какие ворота.
Ты должен был увидеть мать, поесть. Потом увидеть отца.
Именно в таком порядке. Хотя голова
отца тоже выглядывала из дверного проёма. В роде Некрасовых главная
– мать. Особенно в вопросах «воспитания» непослушных детей.
– Я потом поем.
– Потом? – Мать была в ярости. – Ты
на себя посмотри!
Я посмотрел. Вроде всё нормально.
Лежу, конечно, в неподобающем виде. В одних шортах, на белых
простынях. Оголённое тело. Накаченная грудь, мускулистые руки и
пресс.
Хм... Выгляжу неплохо.
Однако мать, похоже, видела совсем
другое.
– Весь исхудал, – таково было её
замечание.
И, честно говоря, это никак не
соответствовало действительности. Где она худобу увидела? Это мышцы
воина.
– Я не хочу вставать.
Со мной больше не церемонились. Мать
любила нарушать мои личные границы. Она схватила меня за ногу и
потащила с кровати.
И тут я понял, насколько она серьёзно
настроена, когда приземлился задницей на пол.
Что ж... видимо, сегодня поспать не
получится...
– Ладно... Иду.
Поднимаюсь с пола. Первым делом
обнимаю маму. Она не ожидала такого хитрого хода, поэтому
растерянно надула губы.
– Я дома, всё хорошо.
Мне уже несколько раз приходилось это
повторять, но, похоже, они до конца не осознавали.
– Рада, что с тобой всё в
порядке.
Она сказала без сарказма, с чуть
покрасневшими глазами.
– Так вы вернёте дверь?
Её брови поднялись от удивления,
будто её провели.
– Нет. Будешь спать так.
Вух… Как же с ними тяжело говорить.
Даже тяжёлый вздох не помог успокоиться. А почему?
Дверь, закрывающаяся на щеколду, была
одной из моих побед. А теперь её у меня отняли, ироды.
Впрочем, матери всё равно. Она просто
начала говорить о своём. Тут же появился отец.
На нём строгий аристократический
костюм: идеально отглаженный пиджак тёмно-синего цвета, белоснежная
рубашка и шёлковый галстук.