– Нет.
В комнате воцарилась тишина. Затем
началось: крики, оры и оскорбления.
Наша семья оказалась неблагодарной,
мы кусаем руку, которая нас кормит. Что без него наш род давно бы
сгнил. Лежал в канаве и обслуживал крепостных.
Посыпались угрозы, Каренин начал
говорить, что поднимет нам процент.
– Хватит! Бери деньги и
выметайся!
Отец с ним не церемонился.
С глубокой неохотой Каренин начал
составлять расписку.
Это очень важная часть процедуры. Их
пишут сразу две: одну для моей семьи, вторую для него.
В расписках просто указывают, что
передан платёж в размере ста золотых монет. Каждый из глав ставит
на них свои подписи, капает воском и заверяет печатями.
В этом процессе была доля
бюрократической волокиты с бумагами.
Но и это ещё не всё. Эти расписки
нужно относить в государственный банк и фиксировать передачу долга.
Именно поэтому мы точно знаем, кому и с какой точностью мы
должны.
Любой долг можно оформить так через
банк. Можно взять как у банка, так и у частного лица.
Процедура одновременно и удобная, но
довольно сложная. Это не просто достать из кармана сто рублей и
дать другу взаймы. Тут много всяких юридических формулировок, много
процентов и так далее.
Чиркнув своей подписью и поставив
печать, Каренин резко встал, и стул с грохотом упал.
– Идём отсюда!
Михаил кивнул, он не был доволен.
И всё же, когда парень хотел встать,
я протянул руку и остановил его.
– Подожди.
– Чего ты хочешь?
Он не понимал, почему я до этого
молчал, а сейчас вдруг остановил его.
– Так сколько взяла Лейла? Больше
миллиона?
Он замер, потом на его лице появилось
раздражение, и он сказал:
– Нет, – выдернул свою руку и пошёл
за отцом.
Не закрыв при этом дверь в
кабинет.
Очевидно, что он солгал.
Также я ощутил его силу. В ней не
было пятнадцати характеристик. Он, скорее всего, ранга «Б». Он
обманул и в этом.
– Пришли. Нагадили. И ушли. Вполне в
их духе.
Отец вернулся и сел обратно. Он
выдохнул, выпятив свой живот.
– Так откуда у тебя деньги?
– Очевидно. Занял у других, чтобы
отдать.
Ему даже было не по себе от того, что
его сын сам до этого не додумался, и ему пришлось объяснять.
– И у кого же?
– Романовы.
Ой-ёй... Романовы?
Романовы, как бы сказать, наши
«старшие» покровители. Наша крыша. Из-за них нас и не трогают.
Из-за них Каренину можно было сказать, чтобы тот убирался.