Импровизированный сабантуй прошёл замечательно. Интересно было
послушать разговоры местных. Приятно попробовать свежих овощей и
фруктов — большинство из них земляне прежде ни разу не видели, и
даже о таких не слышали. Из знакомого оказались только яблоки. Но
самое замечательное — гости поделились запасами местного,
безвредного обезболивающего. Вот уж чему Влад по-настоящему
порадовался! Хоть и казалось парню, что к боли он давно привык, а
стоило слопать пилюлю, и как будто жизнь заиграла новыми красками.
«Да уж! Иногда отсутствие боли бьёт по мозгам не хуже водки», —
удивлялся парень. Настроение из отвратительного мигом перескочило
отметку «Нормально», и уверенно устроилось на уровне — «Всё
хорошо». Неопределённость, которая ждёт их с дядей Сашей впереди,
перестала казаться угрожающей, а проблемы — всеобъемлющими. В
общем, к патрульным парень проникся настоящей симпатией, и провожал
их искренними пожеланиями спокойного дежурства. Мысленно, конечно:
здесь, как и на Земле, желать такое вслух было нельзя — плохая
примета.
А уже следующим утром вдали, почти прямо по курсу, показалось
крохотное рыжеватое облачко. С каждым часом оно росло и
увеличивалось, а потом стало ясно, что это не облако вовсе, а
исполинский кусок тверди, зависший в пустоте. Снизу материк был
подсвечен мириадами державших его в воздухе гелиотропов, и по мере
приближения это становилось всё более заметно. Казалось, что
гигантский остров парит на застывших языках пламени. «Ори был прав.
Это сумасшедше красиво!»
Чем ближе «Стремительная» подходила к материку, тем больше
деталей можно было рассмотреть. И тем огромнее он становился,
закрывая собой значительную часть окружающей бесконечности. В
какой-то момент даже стало казаться, что этот гигантский кусок
тверди нависает над ними, или, наоборот, это крохотный шлюп
медленно падает на исполинский остров. У Влада первое время голова
слегка кружилась. Потом, правда, вестибулярный аппарат успокоился,
но всё равно, ощущение, что перед ними целая планета, никуда не
исчезло.
«Родной» остров со стороны напоминал блин, или монету, то есть
был относительно плоский. Не совсем, конечно — ближе к центру его
толщина значительно увеличивалась, по прикидкам дяди Саши метров до
ста. Сам-то Влад подробно рассмотреть не успел — сначала бой, потом
без сознания лежал. Материк по форме был похож скорее на айсберг —
поверхность относительно плоская, а вот нижняя часть очень велика.
Земляне долго спорили, пытаясь опребелить «глубину» материка и в
конце концов, сошлись на мысли, что не меньше ста километров.
Плоской поверхность можно было назвать только в сравнении с «дном»,
а так Лопатин даже горы где-то ближе к центру смог рассмотреть, со
снежными шапками. Потом, правда, и горы стало не видно, когда ещё
сильнее приблизились — всё заслонили другие объекты.