Этот попик мне был интересен в том числе и потому, что он
медицину изучал, и вроде бы каких-то успехов в ней достиг. Ну, по
нынешним временам это можно было успехами назвать – однако я
надеялся, что силой своего убеждения (с помощью, конечно, девы
Марии) даже я смогу ему кое-что новое и полезное преподать. Про
микробов, про пользу мытья рук например, еще кое-что по мелочи.
Совсем по мелочи: как упорный читатель соответствующей литературы,
я, например, знал, как сделать аспирин. То есть не из попаданческих
книжек я про это знал: мне мать – после моих фантазий на тему –
прилично так мозги поправить смогла. Правда, я пока не знал,
водится ли в этих краях хотя бы осина – но кто, кроме местных
товарищей, об этом рассказать сможет? Однако для меня тот же
аспирин был лишь предлогом, а дав церковнику такой могучи
инструмент, я, скорее всего, смогу ему и прочие идеи в голову
вложить. Поскольку идеи может вложить лишь тот, кому учащийся
верит. Да, он сейчас истово верит деве Марии – а надо, чтобы он
поверил мне. Чтобы уверовал в меня…
Говоря откровенно, я эту дыру в качестве временного пристанища
выбрал практически неосознанно, но еще раз все тщательно обдумав,
решил, что выбрал я ее правильно. Потому что историю Мексики я –
стараниями бабули – учил довольно глубоко, и у меня не было ни
малейших сомнений в том, что в любом другом времени, кроме разве
что последних лет пятидесяти перед переносом жить мне там с такой
яхтой оставалось бы считанные дни. Никому неизвестный чужак – и
весь из себя такой богатенький… кому какое дело, куда он делся?
Вышел куда-то и не вернулся.
Не было у меня и сомнений в отношении США, разве что там
убивать, может и не стали бы – но гарантированно обобрали бы до
нитки. То есть во второй половине века двадцатого обобрали бы, а в
нынешние времена судьба моя была бы весьма печальна: американские
буржуи конкурентов за гроши убивали (вспомнить того же Рокфеллера),
хотя и не лично – но мне-то какая разница, капиталист меня
прихлопнет или нанятый им бандит? Что же до какой-нибудь Венесуэлы
– то там еще и желтая лихорадка, в Бразилии отношение к
испаноязычным я на себе прочувствовал. А вот здесь, да еще
примазавшись к Ватикану шансы выжить были довольно высоки, все же
высочайшая религиозность местного общества давала неиллюзорную
защиту от покушений как на меня, так и на мое очень даже быстро
движимое имущество. Из разговоров с местными я узнал, что
священников даже бандиты не трогали, и во времена любых войн они
оставались в полной безопасности. Правда в мирное время отдельные
диктаторы могли себе позволить определенные вольности, но и их
получилось избежать.