О! Я очень хорошо представила, что они подразумевают под словом "приятное".
– Пошёл в жопу! – сквозь зубы процедила я.
– В жопу я тоже схожу. В твою, – пообещал Артём. – В каждой дырочке побываю минимум по разу. Я и мой братишка. Кайфанёшь от наших членов и получишь триста баксов.
– Ты не торопись, малышка, – подал голос Артур. – Ещё есть пара дней на размышление. Мы можем скинуться по триста баксов. Половину себе оставишь на мелкие расходы.
Я уже потекла, поэтому смутно понимала, что они от меня хотят прямо сейчас? Просто поговорить или опять станут терзать меня, пока я не кончу?
Артём снова попытался меня поцеловать, и тогда я цапнула его зубами за губу.
– Ах ты... – отшатнулся он от меня, вытаскивая руку из трусиков. – Маленькая дрянь! – расхохотался он, вытирая тыльной стороной руки капельку крови с губ. – За это поплатишься отдельно! Отпусти её, Арчи! Сегодня наша шлюшка вела себя плохо и не заслужила сладко кончить!
Не сразу, будто нехотя расставался с любимой игрушкой, Артур действительно меня отпустил.
Я бросилась наутёк из кухни, слыша за спиной зловещий смех братьев.
Каждое движение отзывалось в теле нестерпимой судорогой желания. Морозовы демоны, иначе как объяснить то, что им удаётся так меня распалить при всей моей неприязни к ним?
Успокоившись, я поразмыслила над их предложением. Нет, конечно же, я не собиралась трахаться с ними и выполнять всю ту мерзость, которую они нафантазировали в своих больных головах.
В одном они были правы: если вернуть на место деньги, все успокоятся. Главное – мама перестанет переживать, а отчим расстраиваться.
Мне просто нужно найти где-то триста долларов и незаметно подкинуть в стол Бориса Петровича.
Оставалось дело за малым: придумать, где я возьму такую большую, по моим меркам, сумму за два дня?
Я сидела в своей комнате, сжимая в руках копилку. Единственную, которая была у меня за всю жизнь. Фарфоровую, в виде кошки, которую мне подарила бабушка. В ней копилось годами: монеты от сдачи, купюры от подработок, немного от стипендии.
Понятия не имела, сколько вообще там денег, но была она довольно увесистой. Скорее от мелочи, чем от бумажных купюр – это удручало.
Молоток лежал рядом. Я взяла его, ощущая холод металла. Рука не слушалась, будто тело сопротивлялось. Но я зажмурилась и ударила.