– Пап, я хочу поехать во Францию на каникулы! – капризным тоном протянула моя сводная сестра Алина, размахивая вилкой в воздухе, будто это был флаг её личной революции. – Ты дашь мне денег на путешествие? Ну, пожалуйста! Все мои подруги уже купили билеты, а я тут одна, как дура, осталась!
Я затаилась, стараясь не привлекать к себе внимания. Моя мама, сидевшая рядом, нервно поправила салфетку на коленях. Мы с ней переехали к Морозовым всего неделю назад, и сегодня был наш первый официальный семейный ужин.
Стол был накрыт с шиком: хрустальные бокалы, фарфоровые тарелки, серебряные приборы. Но атмосфера была далека от праздничной. Не хватало только моих сводных братьев – Артёма и Артура. Я видела их мельком на свадьбе родителей, и этого было достаточно, чтобы начать держаться от них подальше.
Братья смотрели на меня так, будто я была незваным гостем в их жизни. Хотя я и без этого чувствовала себя чужой в этой семье. Сейчас они были в командировке, куда их отправил отец, и я не скрывала облегчения. Их отсутствие делало этот вечер чуть более терпимым.
– Алина, ты никуда не поедешь! – отрезал отчим Борис Петрович, его голос прозвучал как удар хлыста. – У тебя ужасные оценки за последний семестр! Ты думаешь, я буду спонсировать твои каникулы, когда ты даже математику сдать не можешь?
– Ну, пап... – Алина надула губы, её глаза стали влажными, будто она вот-вот заплачет. – Это всё из-за преподши! Она меня просто ненавидит! Я же стараюсь, честно!
– Сначала сдай свои задолженности по учёбе, доченька, а потом поговорим! – Борис Петрович говорил твёрдо, но в его глазах мелькнуло что-то, что я не могла понять. Может, усталость? Или разочарование?
– Но... – Алина попыталась продолжить, но её голос дрогнул.
– Всё, я сказал! – отчим хлопнул ладонью по столу так, что ложки в салатнице звякнули.
Его лицо стало красным, а вены на шее набухли. Я невольно вздрогнула, хотя его гнев был направлен не на меня.
– Я могу помочь тебе с математикой, Алина, – предложила я, чтобы как-то разрядить обстановку.
– Без тебя разберусь! – буркнула она в ответ, и я пожалела, что вообще открыла рот.
– Хватит хамить сестре! – снова рявкнул на Алину её отец. – Дай мне спокойно поесть!
Девушка замолчала, но её глаза сверкали. Она скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула, всем видом показывая, что разговор не окончен. Ужин продолжился в напряжённой тишине, нарушаемой только звоном приборов. Мама старалась улыбаться, но её улыбка была натянутой, как проволока. Я чувствовала себя так, будто сидела на минном поле: одно неверное движение, и всё взорвётся.
