- Да, ящерица летучая, - отмахнулся от меня мой друг. –
Наверное, зря мы вчера вечером отходы от разделки овец не закопали.
Ночью на них эти вот падальщики налетели. И все потом на нашей
машине, как на насесте, расселись. Подозреваю, теперь придется мне
ее от их дерьма отмывать.
Думаете, на этом весь утренний инцидент был исчерпан? Как бы не
так! Сначала нас начал донимать неприятный запашок. Ну, как
неприятный? По сравнению с ним вонь раздавленных тухлых яиц
воспринималась бы почти как благоухание. Потом я расслышал этакое
шипение, раздающееся с разных сторон. И, разумеется, выглядывать
наружу из-под прикрытия брони было очень неразумной идеей. Но я не
смог удержаться. Как-то у нас все одно к одному складывалось, так
что я уже немного паниковать начал по поводу обстановки
снаружи.
И вот распахнул я дверь, выглянул, смотря на мир через прицел
автомата. Явных врагов вокруг не наблюдалось, а вонь еще сильнее
усугубилась. И тут сверху на меня упал шматок его… очень-очень
дурнопахнувшего. А еще спустя совсем немного времени, я еще даже не
успел отыскать что-нибудь, чтобы оттереть с себя этот привет с
неба, в месте попадания началось заметное жжение. С руганью я
захлопнул обратно дверь и принялся скидывать с себя рубашку. И
ткань ее в месте соприкосновения с гуано уже начала
расползаться!
- Тревога! – Заорал я, отчего Салават едва не свалился со своего
места. – Над нами кружит целая стая говнометателей, у которых
вместо обычных какашек кислотные бомбы. Срочно уезжай отсюда, пока
они нам в нашем броневике окончательно дырок не наделали.
Ох и матерился же Самигуллин, когда мы с ним на пару отмывали
наш броневик в водах подвернувшегося неподалеку ручья! Впрочем, уж
на что я сам мата не люблю, но тут и сам для облегчения души
ввернул несколько конструкций. Ну, сами посудите, местами кислота
из помета летучих ящериц растворила сантиметровую сталь нашей брони
чуть ли не насквозь! Ну, и вони мы тоже нанюхались… несколько раз
вообще приходилось подальше отбежать, чтобы хоть чуть-чуть
продышаться.
- Знаешь, Салават, я отчего-то вдруг припомнил очень древнюю
шутку, - принялся я балагурить, когда наш неожиданно случившийся
банный день все же закончился. – Хорошо, что коровы не летают.
- Коровы? Не летают? – Переспросил меня приятель, мысленно
пребывавший в этот момент, очевидно, где-то далеко-далеко. И вдруг
захохотал заливисто, вытирая с глаз выступившие слезы. Ну, и я с
ним заодно. Очень уж заразительный у него смех.