— Я поговорю с ним, — пообещала Моника, с отвращением к себе и к своей трусости понимая: ситуация такова, что ее молчание действительно может сказаться на карьере Леона и вообще на его жизни. — Не беспокойся. Все нормально.
И она действительно поговорила, даже приоткрыв ту часть своей биографии, в которую не собиралась пускать никого. Капитан, искренне сочувствуя Монике, пообещал молчать, а с Леона снять любые обвинения. Казалось, на этом все, но Леон по-прежнему лез с вопросами, пытался что-то выяснять, заглядывал в лицо, щуря темно-карие бархатные глаза южанина. Как же он, зараза, был хорош! И как при этом пугающе опасен! Слишком большой, слишком сильный, слишком… Моника вздохнула: слишком мужчина.
Пришлось его выставить прочь в довольно резкой форме. А потом сидеть в кресле перед выключенным телевизором и убеждать себя, что он — типичное не то. И потому что служебные романы в принципе отстой. И потому что… потому. А интерес… Ну, просто получилось так, что с самого начала этот здоровенный смуглый парень стал для Моники настоящим вызовом. Человеком, которому так хотелось доказать что-то важное, работать с ним плечом к плечу, демонстрируя равные возможности, умение и профессионализм. По крайней мере, когда доводилось задумываться о причинах неугасающего интереса к Леону Адану, Моника все объясняла себе именно так…
И вот теперь она стояла и смотрела, как Леон танцует, и с некоторым раздражением думала, что, несмотря на рост под два места и сто килограммов тренированных мышц, этот парень по-настоящему грациозен. Причем умудряется оставаться таким даже в защитном костюме пожарного. С кислородным баллоном за спиной и с дыхательным аппаратом на лице он двигался с той же самой почти танцевальной легкостью!
Чтобы немного притушить внезапный внутренний жар, Моника глотнула пива, которым угостил ее один из коллег — симпатичный афроамериканец по имени Джанго. Они все большой компанией выбрались посидеть в хорошо знакомом им всем ночном клубе рядом с пожарной частью и вот теперь оттягивались кто как хотел. Кто-то выпивал и болтал, а кто-то, зараза такая, танцевал…
Притопывая ногой в ритм популярной в этом сезоне мелодии, Моника обвела взглядом толпу. Капитан Мейсон сидел уткнувшись в телефон и, судя по теплой улыбке на лице, переписывался со своей подругой Агнес. Монике эта ухоженная и, как казалось, слишком самовлюбленная девица, работавшая на каком-то из местных телеканалов, если честно, не нравилась, но известное «любовь зла» было слишком хорошим объяснением всему. Да и случалось не с одним лишь капитаном, но с многими… Гм… Включая саму Моникой. Когда-то давно… И, кажется, теперь снова…